— А вы меня не хотите спросить? Хочу ли я прятаться? Нужна ли мне ваша помощь? — Давина была вся красной от негодования.
Её ужасно раздражало, что с её мнением спасители не считаются. Гилберт перевела на на неё безразличный, полный спокойствия взгляд.
— В тебе, Клэр, находятся силы четырёх ведьм, включая и твои. Сейчас ты сильнейшая ведьма Нового Орлеана, а всё это из-за жатвы, которая не окончена. И поверь ведьмам не понравится это. Во-первых, тебе сейчас победить их, раз плюнуть. И их это будет пугать. А во-вторых, они захотят закончить жатву, убив тебя. Ведь от этого ритуала зависит их сила, — привела доводы вампирша. — Если хочешь умереть, флаг тебе в задницу и вперёд. Поверь, скучать никто не будет. — закончила уже со злобой Элена.
— Прости, — поняв суть ситуации, извинилась юная ведьма. — Мне не стоило, вот так вот рубить с плеча. Не выяснив ничего, я вам очень благодарна за своё спасение. А точнее, я благодарю тебя, Елена.
— Извинения и благодарность приняты, — чуть подумав, сказала девочка-проблема. — Кстати Ваше Величество, вы так и не ответили, куда нам сейчас? — спросила Елена.
— Елена, помнишь церковь Святой Анны? — девушка кивнула. — Направляемся туда.
Елена, Марсель и Давина появились на чердаке церкви. Клэр оглядывалась, изучая обстановку. Тут было мрачно, и из вещей были только деревяшки. Не самое лучшее место для нахождения.
— Можно повесить занавески, поставить кровать, мебель и всё будет не так плохо, как сейчас, — сказал Жерар, увидев нахмуренность девушки жатвы. — Здесь тебя никому не придёт в голову искать, и ты будешь в безопасности.
— Может и будет в безопасности, но ей всё равно будет не конфортно находиться на чердаке заброшенной церкви, — вставила своё слово Гилберт. — Что ты любишь делать, какое хобби?
— Я люблю рисовать. — ответила Давина.
— Художница значит. Я куплю тебе принадлежности для рисования, будет чем заняться. — улыбнулся мужчина.
Наступило молчание, каждый думал о своём. Давина о смерти своей подруги Моники. И возможной своей, она совсем случайно избежала её. Чего скрывать Клэр боялась умереть. Марсель думал о странном ритуале, всё-таки он не прогадал, позвонив своей знакомой, он знает, что Элен ненавидит ведьм и может сделать всё, чтобы им насолить. И как понимает Жерар, ненависть Гилберт выросла после обращения, и он не может понять, что же опять ведьмы сделали шатенке. Мысли Марселя и Давины были в одном направлении, связанные с жатвой. Только у одной Елены были мысли далеки об этом. На её удивление, девушка даже не думала в данный момент о коварстве колдуний. Вампирша думала о самом неуправляемом первородном вампире- Коле. Шатенка знает о его привязанности к магии, он сам ей говорил об этом, а она запомнила. Интересно, а когда Гилберт вернётся обратно в Мистик-Фоллс, Майклсон будет уже там или нет? Об мыслях о клубники в глазах Елены появился огонёк нежности и чего-то ещё. Любви? Да, это именно то чувство, только красавица всё продолжает себе внушать одно: «Я его не люблю, точно нет». Елене надоело это уже долгое молчание, да и мысли о Коле в ней пробуждали много светлых чувств, и девушка наглым образом прервала молчание:
— Марсель, может тебе стоит заняться своими королевскими делами? Проверить никто не нарушает ли правил? Отдохнуть в конце-концов? Или купить всё-таки вещи Давине? — перечисляла Гилберт. — Просто, иди займись делами. И дай нам девочкам возможность побыть одним. Поболтать между нами девочками.
— Но… — хотел возразить вампир.
— Никаких «но», на выход, — Элен буквально силком вытолкнула Жерара из помещения и захлопнула перед его носом дверь. — Ты можешь уже наконец выпустить свои эмоции.
Гилберт видела, что девушке надо это сделать, но Давина просто не хотела показывать вампиру свои слабости и страхи. По щеке Клэр побежали слёзы, она поняла, что кареглазой можно доверять, она истерично всхлипывала. Вампирша обняла шатенку и начала утешать девушку, говоря какие-то слова. Давина долго не могла успокоиться, но когда это сделала, она захотела получить ответы на свои вопросы, Клэр была уверена, что Гилберт знает ответы.
— Можно задать вопрос, Елена? — неуверенно поинтересовалась ведьма.
— Задавай, только не называй меня Еленой, это имя меня уже достало. Зови меня: Элен или Элена.
— Хорошо, Элен, что будет если ведьмы меня не убьют? — протараторила Давина.
— Я смотрю, что ты ужасно мало, знаешь о жатве, — усмехнулась Гилберт. — Какую лапшу на уши они вам навешали?
— Я верила, мы все верили, что эта огромная честь, но мы были так глупы и наивны. Нас вели туда, как принцесс. А Бастиана, одна из старейшин призвала четыре стихии, чтобы связать нашу прошлую и будущую магию. Землю. Для связи нас с предками. Воду. Для исцеления общины. Ветер, чтобы отнести нас к предкам и обратно. И огонь, чтобы очиститься. Нас готовили несколько недель, твердили: «Что магия в ноже, которым мы сделали порез усыпит нас. А потом во время всходов мы все вернёмся. А потом мы будем вместе и могущественны, как никогда раньше,» — рассказала Давина. — А что было дальше, ты и так знаешь.
— Если ведьмы не убьют тебя, жатва не будет окончена. И через время новоорлеанские ведьмы перестанут существовать, — Елена поймала на себе непонимающий взгляд шатенки. — Их сила просто исчезнет, вы станете обычными людьми.
— Знаешь, мне кажется, что ты хочешь, чтобы это произошло. — поделилась своими мыслями Клэр.
— Ты права, я была бы не против такого расклада событий, — пожала плечами вампирша. — У меня есть скажем так зуб на ведьм, — юная ведьма опустила глаза в пол, думая нужно ли спрашивать ещё кое-что. — Спрашивай. — кареглазая будто прочитала мысли девушки.
— Ведьмы, когда увидели тебя, они назвали тебя Элин, это ты? — Клэр с неким страхом спросила об этом. — Я слышала истории об этой ведьме. Она очень могущественна, Элин ненавидит ведьм всем сердцем. Говорят, что у неё нет таких чувств, как жалость, страх, милосердие, радость, любовь. Есть только тёмные чувства, — Давина сделала паузу, наблюдая за Элен. Её лицо оставалось спокойным. — Ходят слухи, что она убивает с детства, что она сумасшедшая. Элин не знает границ. — ведьма поймала на себе изучающий взгляд Елены.
— Ты ведь уже поняла, что это я, — сказала Гилберт. — Что ты от меня хочешь? Чтобы я опровергла это? Сказала, что это просто выдумки и слухи? — спокойно спросила Гилберт, сев на пол. Клэр растерялась, она поняла, что не следовало начинать эту тему. Но уже было поздно, раз Ди начала, она должна закончить и выяснить всё. — Так вот, ведьмочка, я этого делать не буду, потому что в этом есть доля истины. Я и вправду впервые убила будучи ребёнком, но ведьмы сами вынудили меня это сделать. Мои силы вышли из-под контроля. И я убила, вначале мне было так плохо, я осознавала, что я убийца, чудовище. Тогда тьма начала овладевать мной, до этого я её не подпускала к себе, даже когда меня оскорбляли. И называли отродьем. А после того, как я забрала жизнь, я начала меняться. Ненависть поселилась в моём сердце, я решила раз они считают меня чудовищем, так почему же им не стать. А после я спокойно отнимала жизни. И уже не сосчитать, сколько их на мне, — Гилберт говорила так эмоционально. В каждом её слове скрывались несколько чувств: ярость, злость, сожаление о том, что она не смогла сохранить свет в своей душе, печаль, досада, что она не смогла справиться с чувствами. Что Давина увидела её слабость. Гамма эмоции, которые доставляли Елене дискомфорт. — Чудовищем становится лишь тот, кого мы сами хотим видеть чудовищем. — спустя минут пять молчания сказала вампирша.
— Ты не чудовище, Элен. Ты хочешь, чтобы тебя им считали, но ты не монстр. Чудовища не умеют чувствовать, они безэмоциональны. А ты испытываешь эмоции. Ты сожалеешь о том, что ты оказалась слабой, что ты всё-таки поддалась тьме. Елена, ты просто хочешь, чтобы тебя видели такой, ты построила стену, за которой спряталась настоящая ты. Ты прекрасный человек, ты спасла меня, ты это сделала. Ни ради выгоды или чего-то ещё. Ты сделала это, потому что сама захотела. Ты хорошая. — выложила Клэр, а Элена внимательно слушала.