Через час вернется Ксения, романтичная, мечтательная и так любящая жаркий секс, и оставшиеся два дня он проведет, получая максимум удовольствий от этого земного создания. Он будет смотреть с ней на звезды, повезет ее в Вильфранш-сюр-Мер, будет слушать музыку, пить шампанское и заниматься сексом, пока она не задохнется от удовольствия или не охрипнет от собственных криков.
Он ничего больше не напишет лицемерной Ксю, Чао, Белла, чао!
Предательница! Оказалась такой же! Все эти рассказы, все было ложью, гадкой, хитрой ложью!
— беспощадно фальшивя, распевала Ксю.
— О другом все мечты и грезы! — она прокричала это в раннее итальянское утро и взяла со стола стакан ледяного апельсинового сока.
Все складывается просто сказочно, вчерашняя ночь была самым сногсшибательным приключением из всех возможных! Ксавье понял ее, понял все то, что Ксения так долго держала в себе, что прятала от окружающих за образом холодной сосредоточенной стервы и открывала только Антону, ее саркастичному другу по переписке.
Сегодня она и Ксавье отправятся в Вильфранш-сюр-Мер, погуляют по старому городу, поедят устриц, а потом выйдут в открытое море. Завтра она тоже сполна насладится солнцем и приятным знакомством, а в понедельник рано утром полетит в Лондон. Отпуск-отпуском, но такие дела как покупка Steel бывают раз в десять лет, и пропускать свою долю успеха и денег Ксю не намерена.
— Темные полосы, светлые полосы, — снова запела Ксения, но вдруг огорченно умолкла, она только сейчас увидела, что за столиком возле бассейна расположилась ее ненаглядная Наташа и ненавистный прокурор Паша, Паша и Наташа, — мерзкая рифма.
— Тихо улизнуть не удалось, — вздохнула Ксю, — Но она не позволит этим недотепам испортить выходной! — девушка упрямо выпятила подбородок и побежала вниз.
— Привет, Ксюша, — Паша вскочил и схватил Ксению за руку, улыбка заиграла на его немного деревенском лице, и угасла.
— Наверное, я неправа, — размышляла Ксю, — Паша уже не тот тюфяк, каким был во времена учебы в Университете: высокий, стройный без пяти минут заместитель прокурора области в неполные 30 лет, есть чему позавидовать. И, к тому же, любит ее, уже 10 лет. Кошмар, это же срок как за убийство, — усмехнулась Ксения. — Только она его не любит и раздражается на каждый его влюбленный вздох. Вот зачем он приехал, смотрится здесь просто нелепо. Льняные штаны, майка-поло и мокасины, типичный отпускной наряд, только недовольный вид, как будто и не снимал свой синий шерстяной мундир. Вид скучного человека.
— Я говорю, как проводишь отпуск? — пробормотал Паша, не выпуская Ксенину руку из своей, она резко пошевелилась и выдернула ладошку.
— Отлично, море, солнце, приятная компания — Ксю стрельнула глазами в наташину сторону. — А ты, что тоже надумал отдохнуть? Навестить нас? А я думала, у тебя как у всякого приличного прокурора отпуск всегда в жарком ноябре?
— Наташ, выйди, — скомандовал Паша, даже не повернув головы, та тихо скользнула в дом. Удивительная покорность, — подумала Ксю.
— Ксения, я приехал увидеть тебя, поговорить с тобой.
— Это можно было сделать и в Москве.
— В Москве тебя невозможно поймать, а я должен был увидеть тебя.
— Паша, ну я бы нашла время для встречи с тобой, ты же знаешь, — не сдавалась Ксю. — О чем ты хочешь поговорить?
— О нас.
— Никаких нас нет и быть не может, — хотелось прокричать ей в улыбающиеся и полные надежды глаза, но девушка сдержалась и удивилась сама себе.
— Ты знаешь, я жду утверждения на должность зам прокурора. Я люблю тебя с первого курса, помнишь, я говорил, но я не могу больше ждать.
— Паша, не надо, — слабо протестовала Ксю, а сама сходила с ума от беспокойства, ну как она могла реагировать на такие слова?! Как?! Она не желала и не могла отвечать, ничем: ни взаимностью, ни просто дружбой!
— Подумай, все не так, как раньше. Положение, квартира, дом, Ксения. Нет, не прерывай меня. Я готов все для тебя сделать, я мечтаю жить с тобой, приходить с тобой с работы, чистить снег по утрам, просыпаться к детям по ночам, — Ксю не заметила, а на глаза навернулись слезы. Ну зачем он выбрал ее, ведь мог осчастливить десяток, сотню девушек. И потом ее злило это: квартира-дом, ну разве она такая меркантильная мелочная личность?! У нее есть своя квартира, а надо — будет и дом!
— Паша, ты знаешь, я тебя не люблю, — Ксю не собиралась прятаться за двусмысленными неловкими фразами.
— Полюбишь, — не отставал он.
— Мы разные, слишком разные. Мы даже не встречались с тобой. Ты ведь не знаешь, чем я живу, о чем мечтаю. Паша, может, я и не нужна тебе.
— Ксюша, — Боже, как она ненавидела это дурацкое уменьшительное имя! — Я знаю о тебе все, я знаю тебя 10 лет, я помню, в каком платье ты была на вступительных экзаменах, как улыбалась на вручении диплома. Я помню запах твоих духов, каждый месяц разных, номера твоей первой машины, что у тебя аллергия на собак и ты терпеть не можешь сладкое вино.
— Ну это же не то! Совсем не то! — Ксения была в отчаянии, она словно билась о глухую бетонную стену.
— Брось!
— Нет, это самое главное! Вот скажи мне, как ты мечтаешь провести 25 годовщину своей свадьбы?
— Ну не знаю, — протянул Паша, но заметно повеселел, — Дети, возможно, даже один внук, ресторан, полный гостей.
— Вот видишь, видишь! Я мечтаю совсем о другом, я не смогу так!
— Ну и что там у тебя за мечты?
— Видишь, как ты настроен, — Ксю зло отвернулась. Она уж жалела, что позволила втянуть себя в этот глупый разговор. — Любимый мужчина, я, старый колесный пароход скользит по Миссисипи, кричат аллигаторы, мы танцуем, играет саксофон и негры поют джаз.
— Господи, ну Миссисипи так Миссисипи! И почему мы вообще спорим об этом?
— Вот именно! Спорить тут не о чем! У меня своя жизнь, у тебя своя! Ты зря приехал, — Ксения встала и направилась к выходу.
— Ксюша, что за вульгарный вид, — девушка с удивлением оглядела простые белые брюки и бледный коралловый топ, — Эти твои силиконовые груди, рыжие волосы! — Паша презрительно усмехнулся, — Пытаешься удержать молодость?
Ксения глубоко вздохнула и преодолела неудержимое желание съездить по самодовольной прокурорской физиономии.
Серебристый Мерседес Макларен пулей несся по узкой дороге вдоль моря, над Ниццей вставал трепетный рассвет. Еще пара минут и он подъедет к аэропорту, затянувшийся уик-энд подошел к концу, «Звезда Портофино» встала на якорь у причала в Сен-Тропе, Антон оделся в темный деловой костюм и занял голову бесконечными цифрами и деталями предстоящей схватки. Три дня и четыре ночи с Ксю были полны эмоций, взрывов смеха и тихих улыбок. В субботу они допоздна гуляли по Вильфранш-сюр-Мер, ели свежие устрицы в крошечном ресторане, запивая их ледяным вином, а ночью прыгали с борта яхты в черные таинственные воды Средиземного моря. Ее обнаженное тело интриговало в загадочном лунном свете, а нежный голос сулил наслаждения, она была его сиреной, личной сиреной, которая ни о чем не спрашивала и не просила. Но даже в минуты беспричинной радости и страсти Антон не мог забыть про другую Ксю — Ксению Данилову, поправлял он себя, но она все равно оставалась его Беллой, с которой хотелось поделиться счастьем и отчаянием, узнать, как обстоят ее дела и не грустит ли она о чем.
Вчера после полудня они с Ксенией расстались, легкой, чуть танцующей походкой она прошла по пирсу и скрылась в шумной воскресной толпе. Где-то вдалеке взвигнул шинами и мелькнул ее маленький автомобиль, в истории их отношений была поставлена точка.
Такси ехало слишком медленно, ласково плескалось море, восходящее солнце нежным светом золотило все вокруг, Ксю уже не видела ровным счетом ничего — она лихорадочно листала свои записи в нет-буке, разговаривала по телефону со своим коллегой в Москве и проигрывала сценарий будущей встречи с руководством концерна. Времени не оставалось совсем, а по прилете в Лондон ей следовало как минимум отправиться в магазин и купить достойный костюм — гардероб, взятый с собой в Сан-Ремо вовсе не был рассчитан на деловые встречи с топ-менеджерами крупнейших компаний. Конечно, следовало вылететь еще накануне, спокойно подготовиться и быть, как всегда, во всеоружии, но весь вчерашний день Ксения просто не могла набраться сил и расстаться с Ксавье, она наслаждалась каждой секундой, проведенной рядом, словно понимая, что конец чудесной сказки совсем рядом.