Ведь у него тоже было всё, в чем он нуждался.
Кроме любви.
Светлана и Дэвид увлеченно восстанавливали каменный пейзаж. Периодически они соприкасались руками или хватались за один камень и эти нечаянные прикосновения приносили радость им обоим. Светлана, конечно, не признавалась даже себе, что она соскучилась по живому общению с мужчиной, по вот таким случайным касаниям, легкому флирту. К тому же, что-то было такое в общении именно с ним, ее необъяснимо тянуло к нему. А Дэвид отчаянно нуждался в ласковом слове и теплом отношении. Они оба так боялись спугнуть эти мимолетные легкие чувства, что не думали над своими действиями и просто наслаждались обществом друг друга, не анализируя, а просто чувствуя, не оценивая, а ощущая.
Но завистливые глаза уже вовсю следили за ними.
-Так-так-так … Какая идиллия. Что, живых мужиков не нашлось, переключилась на искусственных?
Это был Артем. Пять или шесть лет назад Светлана попыталась начать с ним отношения, но сбежала после первого поцелуя. Вернее, еще раньше, но это стало последней каплей. С тех пор, Артем, который не мог простить ей, что она его бросила, всячески пытался поддеть ее, а уж после того, как ее поставили на должность, на которую метил он сам…
Светлана подняла глаза и зло посмотрела на Артема. Его слова давно ее не задевали, но сейчас из-за него разрушилась та хрупкая атмосфера близости между ней и Дэвидом, и это ее взбесило. Она еще думала, стоит ли ей ему отвечать, но выражение ее глаз было таким, что Артем решил убраться подальше, хотя и подумал о том, как из всего этого извлечь свою пользу.
- Тебе только с андроидами и общаться, фригидная сука! – Артем не мог не попытаться укусить на прощание.
-Вали подобру-поздорову, – все-таки процедила Светлана.
Конечно, после такого вмешательства легкая игривая атмосфера была нарушена. Женщина отложила в сторону камни и отстранилась от андроида, глядя в одну точку. Сейчас из-за присутствия Дэвида Артему удалось пробиться сквозь ее безразличие.
Дэвид тоже был зол, впервые он чувствовал такое удовольствие от близости другого человека и такой совместной работы. Когда он пытался интересоваться взаимоотношения между людьми, ему говорили, что важно чувствовать единство, общность и близость и ему показалось, что именно это чувство сейчас возникло между ними. Они понимали друг друга без слов, порой, то хватаясь за один камень, то угадывая, каким будет следующий шаг. На какое-то мгновение они стали единым целым. Но сейчас все было разрушено всего лишь несколькими фразами.
-Люди всегда стремятся задеть друг друга? – вдруг спросил он.
Светлана очнулась и, вздохнув, ответила:
- Да уж, этого у людей не отнять. Гордыня, значимость, пытаются выделиться из толпы, а когда нет своих качеств, унижают других, чтобы возвыситься за их счет. Вне зависимости человек перед ними или… Да ты и сам это знаешь не хуже меня, вам, андроидам, достается от таких не меньше, а даже и больше. Я бы на вашем месте давно бы возненавидела всех людей.
Дэвид усмехнулся про себя и подумал: «Я и ненавижу».
- Ты другая и относишься ко мне не как к андроиду. Почему?
- Я не могу. Ты проявляешь такие эмоции. Почему-то мне кажется, что это не программа. Ты человечнее многих людей, которых я, кстати, тоже не жалую. Слишком хорошо знаю, на что они способны.
«Тоже?» – промелькнуло в голове у Дэвида. Она знает, что он чувствует? Но как она это поняла? Или это просто случайно высказанная мысль?
- Могу я задать тебе личный вопрос? – решился Дэвид. Он зафиксировал в голосе Артема нотки ревности, и это неприятно кольнуло его где-то в глубине сознания.
- Да, почему нет? Ты можешь спрашивать меня обо всем, что хочешь. Если мне не понравится твой вопрос, я просто не стану отвечать.
- Между вами были отношения? – Дэвид не понимал, почему вдруг ему стало важно это узнать.
- А от тебя ничего не скроешь? – улыбнулась Светлана.
- Не скроешь, – кивнул Дэвид.
- Возьму на заметку такую проницательность. Да, когда-то давно была попытка. Но из этого ничего не вышла. Между нами огромная разница и никакого, как ты сказал, единения. Он был сам по себе, а я прилагалась к нему.
- Как это? – Дэвид стало важно понять суть ее слов. Он на секунду представил себе возможность их отношений. Хотя бы дружеских. Чтобы у него было с кем поговорить о том, что он чувствует. Что, если это его шанс? Призрачный и почти нереальный, что его примут как равного. Она так открыто держалась с ним, спокойно отвечала на его вопросы без издевки и подколов. Искренне и честно. Возможно ли, чтобы она позволит ему быть с ней? И он всеми силами хотел не допустить ни малейшей ошибки, ни малейшего неверного шага.
- Наверное, мне нелегко будет это внятно объяснить. Не было между нами, как ты сказал, общности, единства, был он, а я обслуживающий персонал. Но даже не это сыграло свою роль. Я очень эмоциональна и мне необходима такая же отдача от партнера. Прикосновения, взгляды… Я очень чувствительна к прикосновениям, иногда только по этой реакции можно понять, насколько мне приятен или неприятен человек. Если я обижена на кого-то, я буду избегать прикасаться самой или давать прикасаться к себе. И наоборот. Если мне приятен человек или я влюблена, то буду все время искать способ притронуться… – тут Светлана запнулась, поняв, что сболтнула лишнего. Ведь она очень часто прикасалась к синтетику. От Дэвида не укрылось ее замешательство, но он решил проанализировать все это позже и сделал вид, что не обратил внимания на ее смущение.
- И как было с ним? – спросил он, как бы навзначай.
- С ним … Все его эмоции были направлены только на него. А от его прикосновений мне хотелось отстраниться. Мне совсем не нравилось, когда он меня касался, а когда он меня поцеловал… – тут у Дэвида сжалось горло – мне стало совсем неприятно, и я сбежала, и он не может мне этого простить. Ведь он всегда бросал женщин, а тут его отвергли. Вот и пытается поддеть всякий раз. Да и место я заняла, на которое он метил. Двойной облом. Так что шанс укусить он не упустит.
А Дэвид в этот момент боролся с ревностью. В его мозгу воспроизвелся файл, как Артем целует Светлану и его словно заело. Он никак не хотел уходить из актива, крутился и крутился перед глазами. Взгляд синтета сделался напряженным, он пытался остановить или заблокировать эту картинку, но у него ничего не получалось.
Светлана заметила, что с Дэвидом что-то не то, как будто он всматривается во что-то неприятное и попыталась его отвлечь.
Она легко и нежно провела пальцами по его руке несколько раз и тихо позвала его по имени:
- Дэвид, что с тобой?
- Я… я… – Дэвид не знал, что сказать. Он не понимал, почему так вдруг отреагировал. Какое ему дело, с кем она когда-то целовалась. Но ее прикосновение его успокоило.
«Я всегда прикасаюсь к тем, кто мне нравится» – вдруг эти слова перекрыли заевшую картинку. Она прикасалась к нему вновь, гладила его по руке, и он почувствовал что-то еще, невесомое и неощутимое, но это явно витало в воздухе. И он видел, что Светлана тоже это чувствует.
И, кажется, он знал, что это. Боялся ошибиться и надеялся.
====== Часть 7. Сомнения. ======
После этого столкновения работа уже не клеилась. Светлана отправилась решать проблему с программой. Дэвид же попытался продолжить восстанавливать композицию, но понял, что совсем не может сосредоточиться и пошел к себе в лабораторию.
Он прокручивал их разговор снова и снова.
Дэвид уже делал ошибочные выводы, когда, как наивный ребенок, принимал сказанное вскользь слово за проявление симпатии. Даже не признаваясь себе в этом, он отчаянно нуждался в любви, сочувствии, ласке. Он был готов подарить такому человеку всю свою привязанность, нерастраченную нежность, обожествить….. Тут перед его глазами всплыл образ Элизабет, вернее, ее трупа. Да, теперь она его не отвергала, позволяла трогать ее, терпеливо выслушивала, но только сейчас он понял, что равнодушие и безволие это не взаимность. Он резко остановился посреди коридора, погрузившись в свои мысли, пораженный этим внезапным осознанием, что же было не так все эти 10 лет на LV. Да, теперь она принимала его любовь, но не отвечала, не могла ответить. Даже ее ненависть была лучше, чем эта холодная пустота. Это он любил за двоих. И в результате убил. Убил женщину, за которую любил… А любил ли? Впервые он задал себе этот вопрос. Когда они еще только летели на Парадиз, она восхищался ею, он выбрал ее из немногих, но у него был выбор. А после, когда он обожествил ее, какой у него был выбор? Вокруг больше никого не было, да и он обманулся ее вынужденным общением с ним, принимая невыносимость одиночества за ласку. Необходимость его починки, потому что без него она бы не справилась – за доброе отношение. А потом он 10 лет медленно сходил с ума в одиночестве среди своих экспериментов. Теперь он ясно осознал, почему так повел себя и с Дэниэлс, и с Уолтером, почему безжалостно уничтожил всю команду Завета.