- Я.., мне нужно заняться ужином. - Не в силах больше выносить эту близость, которую она так желала продолжить и усилить, Джорджия высвободилась. - Мясо, должно быть, готово.
Глава 6
Хотя Молли им все время мешала - приставала, выпрашивала подачки, - беседа за ужином получилась оживленной. Но Джорджии она почему-то казалась пустой, лишенной той теплоты, которой следовало бы ожидать от встречи давних друзей. Между ними возникло что-то новое. Джорджия не имела ни малейшего понятия, что ей делать, чтобы вернуть былое. Да и что, собственно, не так - это ей никак не удавалось определить.
Загрузив посудомоечную машину и положив остатки мяса в миску Молли, Джек откупорил вторую бутылку. Когда они снова вернулись в гостиную, сытые и ленивые, напряженность между ними начала как будто рассеиваться. Ее место заняло смутное подобие той непринужденности, какой сопровождалась их первая встреча в кафе Руди. Неужели это было лишь вчера? И она вдруг поверила, что со временем их отношения вновь станут добрыми и дружескими.
Молли улеглась на пеструю подстилку у камина и сразу же потеряла всякий интерес к людям. В очаге весело плясало пламя; правда, горел газ - ни искр, ни потрескивания, ни острого, терпкого запаха горящих поленьев. Но и такой камин дарил успокоительный уют, и Джорджии казалось самым естественным на свете сидеть на диване, прижимаясь к Джеку. Они долго молча смотрели на желто-оранжевые языки пламени; наконец Джек нарушил молчание:
- Какой красивый огонь. Джорджия улыбнулась, впервые за этот вечер чувствуя себя по-настоящему хорошо.
- Да, в отряде скаутов я получила награду за умение разводить костер.
Джек тоже рассмеялся, и от знакомого звука его смеха у Джорджии мурашки побежали по коже.
- А я и забыл, что ты была в скаутах. Но теперь вспоминаю: ты же как-то раз стащила для меня полдюжины пачек печенья из запасов сухого пайка.
Она тогда полностью расплатилась за это печенье, но Джеку об этом не сказала: пусть не чувствует себя ей обязанным. И почему-то ей стало приятно от мысли, что Джек считает ее способной на такой ужасный поступок, как кража нескольких пачек печенья из общего отрядного котла.
- Самое малое, что я могла сделать. Ты был такой тощий.
Казалось, его задели эти слова.
- Э, да я был тогда как из камня!
- Ты был худой как швабра! - со смехом возразила Джорджия.
Издав негодующее восклицание, Джек похлопал себя по животу.
- Не будем распространяться о том, каким я стал.
"Не будем", - мысленно поддакнула она, но ни о чем другом думать сейчас не могла, только о нем: каким он был - и каким стал. Не камень, нет, скорее закаленная сталь. С годами он раздался, но там, где мужчины обрастают обычно жиром, Джек набрал одни мышцы. Должно быть, она каким-то возгласом выразила то, о чем думала, потому что Джек вдруг встрепенулся.
- Что? - воскликнул он. - Ты со мной соглашаешься?
Джорджия постаралась придать голосу легкость, которой не испытывала.
- Но ты же сам это сказал, что же ты сердишься?
- Да, но ты не должна со мной соглашаться.
- Не должна? - удивленно подняла она брови.
- Ну да, - заверил он ее. - Тебе следовало возразить, что-нибудь вроде: "О, Джек, ты совсем не толстый! Ты выглядишь великолепно". А потом похлопать по моему поджарому, каменному животу и сказать, что я выгляжу куда лучше по сравнению с большинством мужчин моего возраста.
- У меня почти нет знакомых среди мужчин твоего возраста. - Джорджия едва сдержала смех.
- Что?! - негодующе воскликнул Джек. - Так ты считаешь меня не только толстяком, а еще и стариком!
Тут уж она не выдержала и рассмеялась, до того искренним казался его гнев.
- Да нет же, я не называла тебя стариком.
- Ага, значит, только жирнягой!
- Вовсе нет! Ну Дже-ек... - И, глядя, как он хмурится, все больше веселилась и наконец похлопала его ладонью по торсу - жесткому, как чугунная сковорода. - О, Джек! - Свой тихий, дрогнувший голос она приписала тому, что он ее рассмешил, а не чувствам, пронзившим ее от такого интимного жеста. - Ты совсем не толстый. Ты и правда выглядишь гораздо лучше большинства мужчин твоего возраста.
- Откуда тебе это известно? - возразил он резко, уже без искры веселья. У тебя ведь почти нет среди них знакомых. - Джек замолчал, глядя на ее губы, накрыл ладонью ее руку, все еще лежавшую у него на животе, и у Джорджии внутри ожило что-то жаркое и текучее.
- И почему, - вкрадчиво заворчал Джек, - осознание этого обстоятельства наполняет меня радостью?
Она попыталась высвободить руку, но он переплел ее пальцы со своими, удерживая ее ладонь. Она посмотрела ему в глаза - в них метались темные вихри, словно какие-то недозволенные эмоции одолевали его. Сердце ее заколотилось быстро и неровно - казалось, оно готово пробить грудную клетку.
И вдруг, прежде чем она успела сообразить, что происходит, он обнял ее рукой за шею, привлек к себе и накрыл ее губы поцелуем. Одна, разумная ее часть изумилась до крайности, но другая, маленькая, однако могущественная, недоумевала: почему Джек тянул так долго? А потом она вообще перестала думать о чем-либо - так захватили ее теплые, чарующие ощущения, разлившиеся по всему телу. Он нежно обхватил ладонью ее затылок и, легко скользнув ртом по ее губам раз, другой, третий, прижал ее к себе.
На мгновение взгляды их встретились, и Джорджия успела осознать, что он смущен и озадачен таким поворотом событий не меньше ее. Но в следующий миг, не желая забивать себе голову никакими размышлениями, он нагнулся и покрыл ее лицо влажными, чувственными поцелуями.
У Джорджии вырвался томный вздох; закрыв глаза, она склонила голову набок и прикусила губу, сдерживая стон, рвавшийся наружу, когда губы Джека нежно скользили по ее шее. Потом они снова устремились к ее губам, и он погрузил руку в ее волосы, привлекая к себе все ближе, стремясь вкусить ее аромат до конца...