Фибе сидела за столом, перед ней лежала книжка-раскраска и стояла коробка с красками. Напротив девочки сидела пожилая женщина — одутловатое лицо, маленькие как бусинки глазки. Когда они вошли, она встала, поздоровалась с мистером Фитцгиббоном и молча уставилась на Флоренс.
Обаяние мистера Фитцгиббона немедленно возымело действие, и женщина, расслабившись, почтительно кивнула Флоренс, а потом велела Фибе, как подобает юной леди, сказать «здравствуйте».
— Привет, — произнесла Фибе и вновь занялась рисованием. Она была бы симпатичной девочкой, если бы не болезненный вид, делавший ее похожей на голодающую бродяжку — слишком крупные глаза на исхудалом, без кровинки лице.
— Ну, как дела? Как наши процедуры? — не тратя времени попусту, начал мистер Фитцгиббон.
— Видите ли, сэр, этим мы не занимаемся. Это совсем не по душе бедняжке Фибе. Она обожает сидеть в этой теплой комнате со своей старой нянюшкой. Да, лапушка?
Фибе ничего не ответила, но через минуту взглянула на Флоренс и спросила:
— Кто она?
— Я пришел на тебя посмотреть, а сестра Нейпир здесь, чтобы мне помочь. Доктор Гиббз поднимется прямо сюда.
— Я не хочу, — заявила Фибе.
Флоренс выдвинула кресло и села радом с девочкой.
— Почему же? — дружелюбно поинтересовалась она. — Скажи.
— Просто потому…
— Мы так долго к тебе ехали, — продолжала Флоренс, — а мистер Фитцгиббон очень занятой человек. Ну, раз ты не хочешь, нам ничего не остается, как сесть в машину и отправиться обратно в Лондон. — С этими словами она взяла кисточку и раскрасила в ярко-красный цвет слона.
— Слоны не бывают красными, — фыркнула Фибе.
— Не бывают. Но иногда хочется делать все наоборот, правда же? Красными розы бывают… Кстати, ты каждый день ходишь в сад их нюхать?
— Я очень больна.
— Поэтому мистер Фитцгиббон и приехал к тебе. Он осмотрит тебя и, возможно, скажет, что ты уже не так больна и можешь ходить в сад.
Закончив со слоном, Флоренс стала раскрашивать фиолетовыми полосами зебру.
— Знаешь, — предупредила девочка, — у меня слишком натянутые нервы.
— Мне всегда было интересно разобраться, что же это на самом деле значит. Может, то, что тебя подвесили к потолку, как думаешь?
Девочка засмеялась:
— А ты мне нравишься. Ты не то что другая сестра. Я ее укусила.
— А сегодня тебе никого кусать не придется, потому что тебе стало лучше.
Мистер Фитцгиббон, который до этого говорил с няней девочки, обернувшись, спросил у Флоренс:
— Вы же боитесь, Флоренс, что вас укусят?
— Боюсь, сэр? Ни капельки. Я ни за что не упущу случая укусить в ответ.
Он расхохотался, а няня нахмурилась. К счастью, в это мгновение открылась дверь и в комнату вошел мистер Гиббз. Пожилой мужчина с добрым лицом тепло поприветствовал мистера Фитцгиббона.
— Это сестра Нейпир. Заняла место сестры Брайс. Поскольку мы собрались, давайте осмотрим девочку, а ситуацию в целом обсудим после. Мы остаемся на ночь. Утром сестра Нейпир займется девочкой и сообщит мне о результатах. Я так понимаю, что процедуры не проводились.
— Да, я хотел вам об этом сказать. — Доктор Гиббз пожал Флоренс руку. — С позволения няни мы пройдем в комнату девочки…
Фибе была совсем не легкой пациенткой, и на ее осмотр потребовалось времени вдвое больше обычного, причем Флоренс пришлось мобилизовать все свое терпение и изобретательность, чтобы ребенок вел себя по возможности тихо. Мужчины вышли из комнаты, а Флоренс, успокаивая девочку, помогла ей одеться и отвела за руку к няне.
Флоренс объяснила, что ей велено поднять ребенка рано утром на процедуры, и няня с негодованием обрушилась на нее.
— Простите, — сказала Флоренс, — но меня просил об этом мистер Фитцгиббон. Я уверена, что вы хотели бы успешно лечить девочку.
Простившись на время с Фибе, которая все еще капризничала, Флоренс спустилась вниз. Бедная маленькая Фибе была очень больна, впрочем, не безнадежно. У нее был еще шанс выздороветь в случае правильного ухода и лечения в больнице. Но стоит им скрыться за дверью, размышляла Флоренс, и няня опять станет во всем потакать ребенку. Назначенное мистером Фитцгиббоном лечение, конечно же, ничего не даст…
Флоренс не знала, куда пойти и чем заняться, и вокруг никого не было. Врачи, вероятно, обсуждали свои заключения или пили чай с Виллерзами. Пожалуй, от чашки чаю она бы тоже не отказалась. Так никого и не встретив, девушка, пройдя через коридор, вышла в сад побродить по безукоризненно ухоженным дорожкам.
Стоя у окна гостиной, мистер Фитцгиббон слушал бесконечный монолог миссис Виллерз, которая сначала уверяла врача, что все его рекомендации тщательнейшим образом выполнялись, потом стала распространяться о собственных болезнях, но глазами мистер Фитцгиббон следил за прогуливающейся на солнышке Флоренс. Под аккуратной шапочкой переливалась копна медно-рыжих волос, и он подумал, что даже в строгой форме девушка хорошо смотрится в саду среди роз.
Наконец миссис Виллерз раздраженно произнесла:
— Пожалуй, нам лучше перейти к чаю. Садитесь, мистер Фитцгиббон, и вы, мистер Гиббз. Полагаю, сестра тоже не откажется от чаю?
— Уверен, сестра Нейпир с удовольствием согласится. Я вижу, она гуляет по саду.
— Арчи, пойди и приведи ее, ладно?
Разговор за чаем был натянутым, имя девочки не упоминалось. Только когда чашки со стола убрали, мистер Фитцгиббон самым вежливым образом заметил:
— Если можно, мы с сестрой Нейпир выйдем в сад: я хочу дать ей указания на завтрашнее утро, а после мы могли бы поговорить о Фибе.
Когда они достаточно удалились от дома, он спросил:
— Что скажете?
— Что скажу, сэр? Если вы о Фибе, то я считаю, что им должно быть ужасно стыдно за такое пренебрежение лечением. Если бы оно тщательно выполнялось и девочку можно было вернуть в больницу… Неужели вы не можете их заставить? — в запальчивости спросила она.
— Дорогая моя, если только не жить здесь и не вести наблюдение за ребенком, я не вижу возможности что-либо изменить. Я предложил родителям нанять сиделку для ухода за Фибе. Миссис Виллерз заявила мне, что няня будет против и наотрез откажется это обсуждать. Доктор Гиббз сделал, что мог. Нельзя настаивать на лечении вопреки воле пациента или его родителей, как в данном случае.
— Няня пришла в ярость, узнав, что я собираюсь потревожить Фибе завтра утром.
— Я это предвидел. Хотите, чтобы я пошел вместе с вами?
— В шесть часов утра? — Она повернулась, чтобы взглянуть ему в глаза. — Нет, не стоит.
— Я планирую уехать около девяти утра. В половине девятого прибудет мистер Гиббз. Вы уложитесь к этому времени?
— Да, сэр.
— Неужели нельзя, — мягко начал мистер Фитцгиббон, — сейчас, когда мы одни, постараться не называть меня на каждом шагу «сэром»?
— Можно, только это совсем ни к чему, — отозвалась она.
— Так я чувствую себя стариком.
— Вздор, никакой вы не старик… Я должна буду обедать вместе с вами или мне принесут что-нибудь на подносе?
Он остановился. Его взгляд выражал холодное удивление:
— Неужели, вы считаете, что я такое позволю? Странно, что вам вообще пришла такая мысль в голову.
— Вы — да… Но вот миссис Виллерз, она…
— Не будем тратить время на эти разговоры. — Они повернули к дому. — Завтра в два часа дня у меня операция. Штатная медсестра выходная, поэтому прошу вас ассистировать вместо нее.
— И вы только теперь сообщаете мне об этом! — воскликнула пораженная Флоренс. — Нет, вы действительно…
— Что?.. — мягко вставил мистер Фитцгиббон.
— Нет, ничего. Что за операция?
— Лобэктомия. Справитесь?
— Сделаю все, что в моих силах, сэр, — ровным голосом произнесла она, но ее голубые глаза вспыхнули, а щеки залились краской.
— Вы так обворожительно красивы, когда сердитесь, — заявил мистер Фитцгиббон и, открыв дверь в гостиную, пропустил девушку вперед.
Комната Флоренс находилась поблизости от детской. Вполне приятная комната, подумала девушка, учитывая, что интерьер напоминал скорее гостиничный номер. Дверь рядом вела в ванную, и девушка перед обедом провела целый час, лежа в ванне и размышляя о мистере Фитцгиббоне. На память приходило разное: то обрывки разговоров, то его умение превращаться из приятного собеседника в строгого врача-консультанта, она вспоминала, как ловко он управлял машиной, как сумел выйти из практически безнадежной ситуации, спасая мужчину в грузовике. «Нет, довольно, пора кончать им восхищаться», — решила Флоренс, увидев в зеркале, как сильно она покраснела.