— И ты пойдешь со мной? Там всегда темно и страшно.
— Я буду рядом. Я там назначаю тебе свидание.
— Идет, — хихикнув, согласилась Сузи. Она протянула маленькую руку, и Флоренс, оказавшись к девочке ближе, взяла ее руку в свои ладони. На время ребенок задержал на медсестре изучающий взгляд. — А вы очень красивая. Вы уже встретили своего Прекрасного принца?
— Нет, но надеюсь, что вскоре это произойдет. — Флоренс легонько сжала в своей ладони маленькую ручонку. — Будешь моей подружкой на свадьбе?
— Конечно, буду. А вы за кого выйдете замуж? За мистера Фитцгиббона?
Мама Сузи что-то извиняющимся тоном пробормотала, а Флоренс рассмеялась.
— Нет, моя милая… А теперь давай одеваться — тебе пора, идти домой.
Был уже вечер, когда последний пациент покинул стены консультации и Флоренс наводила порядок, готовя кабинет к завтрашнему приему. Мистер Фитцгиббон, уходя, остановился возле нее.
— Вам понравилась работа, мисс Нейпир?
— Да, спасибо, сэр. Мне нравится встречаться с новыми людьми.
— Будем надеяться, что своего Прекрасного принца вы тоже скоро встретите, — вежливым голосом сказал мистер Фитцгиббон и очень аккуратно закрыл за собой дверь.
Флоренс недоумевала — неужели доктор уже задумывается о дне, когда им придется расстаться?
ГЛАВА ВТОРАЯ
Дни летели быстро. У мистера Фитцгиббона редко выпадала свободная минута, и, судя по всему, такой же режим работы ожидал и Флоренс. К концу недели она всесторонне ознакомилась со своими обязанностями, оказавшимися довольно разнообразными. Дважды по вечерам ей пришлось возвращаться в консультацию и помогать вести прием пациентов, которые не смогли или по какой-то причине не захотели явиться в дневное время. Однажды днем ее срочно вызвали в частную клинику готовить инструменты к биопсии, назначенной врачом одному из пациентов. Операционная там была такой же, как в больнице Коулберта, поэтому Флоренс сразу же почувствовала себя уверенно. На вопрос, здесь ли он проводит свои основные операции, мистер Фитцгиббон ответил:
— О Господи, конечно, нет! Только небольшие. Остальные в больнице Коулберта или в других крупных частных больницах.
К концу недели у врача с медсестрой установились нормальные рабочие отношения, однако сам мистер Фитцгиббон был для Флоренс такой же загадкой, как и в день их встречи. Мистер Фитцгиббон приходил и уходил, оставлял телефон на случай, если понадобится, но никогда не упоминал, куда направляется. Спроси ее, где он жил, и она не ответила бы. Он мог жить где угодно — хоть на Луне. Он также не проявлял особого интереса к ее персоне. В конце недели он, правда, осведомился, хорошо ли она устроилась у миссис Твист и устраивает ли ее работа. Вопрос этот смутил ее. Мистер Фитцгиббон сказал, что на уикэнд она свободна и при желании может поехать домой. Однако вечером в пятницу обстоятельства переменились. Последний пациент покинул консультацию только в шесть. Флоренс опоздала и на свой поезд, и на следующий, а тот, что шел за ним, прибывал в Шерборн слишком поздно. Флоренс не хотелось заставлять отца так поздно встречать ее на вокзале.
Перед уходом она пожелала мистеру Фитцгиббону спокойной ночи.
— Едете домой, мисс Нейпир? — поинтересовался он.
Да, она едет домой, но только завтра утром, довольно резко ответила она.
Ничего больше не сказав, он лишь окинул ее задумчивым взглядом. Флоренс была уже у двери, когда услышала вслед:
— Надеюсь, вы вернетесь в воскресенье вечером? В понедельник утром к девяти часам нам нужно быть во всеоружии. — Предполагалось, что его напутствие будет принято без возражений.
Как замечательно вновь оказаться дома! На кухне за чашкой кофе, пока мать чистила морковь, а миссис Бакетт вертелась поблизости, боясь пропустить что-нибудь важное, Флоренс рассказывала обо всем, что произошло за неделю.
— Работа у мистера Фитцгиббона тебе по душе? — спросила мать.
— О, конечно! У него ведь обширная практика, есть свое отделение в больнице Коулберта, и, похоже, его частенько приглашают на консилиумы.
— Он женат? — бесхитростно осведомилась миссис Нейпир.
— Понятия не имею, мама. Если честно, я совсем ничего не знаю о нем, да и вообще это не тот человек, чтобы наводить о нем справки.
— Конечно, нет. Но ведь могла же об этом обмолвиться его регистраторша. Или еще кто-нибудь…
— Все, кто его окружает, упоминают о нем, только когда речь идет о работе. Может, ничего не знают, а может, их попросили держать язык за зубами…
Уик-энд пролетел быстро. Флоренс вскопала огород, прогулялась с Хиггинсом, поучаствовала в хоре на воскресной службе, напекла гору кексов для чаепития, которое на неделе собиралось устраивать Общество матерей, и посетила подруг, на каких хватило времени, — не успела она оглянуться, как пришел воскресный вечер и, к ее сожалению, пора было возвращаться в Лондон. Она вновь оказалась в доме миссис Твист, где ее ждал приготовленный доброй хозяйкой ужин, и стала готовиться к предстоящей неделе. Хорошо, думала Флоренс, что работа ей не давала скучать и каждый день готовил что-то новое.
В понедельник ничего особенного не намечалось. Увидев утром мистера Фитцгиббона за рабочим столом, Флоренс пришла в некоторое замешательство. Он довольно любезно пожелал ей доброго утра, но по всему было видно, что врач клевал носом, то и дело отрываясь от записей.
— Вы, очевидно, полночи провели здесь, — сухо произнесла Флоренс, глядя на его утомленное, небритое лицо, помятые брюки и свитер с высоким воротом. — Пойду приготовлю вам кофе.
Выскользнув из комнаты, она по возможности тихо закрыла за собой дверь, на кухне поставила греться чайник, положила в чашку растворимого кофе, щедро добавила сахару и молока, взяла коробку сдобного печенья, которую они с миссис Кин держали на одиннадцатичасовой чай, и понесла поднос в кабинет врача.
— Вот, — добродушно произнесла она, — кофе для вас. Первая пациентка будет только в половине десятого. Так что после кофе отправляйтесь домой и приведите себя в порядок. Ведь это будет очередной осмотр, да? Вы даже успеете немного вздремнуть.
Мистер Фитцгиббон покорно внял ее словам и выпил кофе, пытаясь вспомнить, когда в последний раз ему вот так велели пить кофе и идти домой. У него в памяти всплыли яркие воспоминания о далеком детстве, о том, как Нэнни стояла над ним, пока он пил горячее молоко.
Сам себе удивляясь, он последовал совету Флоренс, и, когда она вернулась в кабинет с пачкой бумаг, мистера Фитцгиббона там уже не было. Ровно в половине десятого он, в элегантном темно-сером костюме и темном дорогом галстуке, уже, однако, сидел на рабочем месте без каких-либо признаков бессонной ночи. Казалось, он помолодел лет на десять, отметила про себя Флоренс, украдкой за ним наблюдая. «Интересно, сколько ему лет?» — размышляла она.
У миссис Доумор-Пью несколько лет назад вырезали грыжу, и пациентка пришла на проверочный осмотр. На ее тощей, как скелет, фигуре болтался какой-то странный балахон, который было одинаково долго и снимать, и надевать.
Разговор шел на тему «пожалейте меня, бедняжку», как про себя подметила Флоренс. Наклеенные ресницы дамы то и дело взмывали вверх, когда та стреляла глазами в мистера Фитцгиббона, но он оставался равнодушным к ее знакам внимания. Сказав ей, что находит ее здоровой, врач посоветовал пациентке больше двигаться, хорошо питаться и найти себе интересное занятие.
— Но я боюсь съесть лишнюю ложку, — заявила пациентка. — Я же не молодая девушка из тех, что вас окружают. Это им нужно питаться три раза в день. — Она устремила взгляд на идеальную фигурку Флоренс. — Если хорошо сложен, тогда, конечно…
Флоренс ничем не выдала внутреннего всплеска эмоций, но, оставаясь внешне спокойной, избегала взгляда мистера Фитцгиббона.
— Все равно, — вежливо настаивал он, — вам следует разумно питаться. Юношеская стройность с возрастом превращается в худобу.
— Ну, об этом мне еще рано беспокоиться, — с деланной улыбкой сообщила она.