— Ты позвала курата, — улыбнулся он, и поставил меня на ноги, — не плачь, любимая, больше никто не сможет нас разделить.
— Обещаешь? — всхлипнула я
— Обещаю, — прошептал он, накрывая мои губы своими.
— Подожди, а что с плечом? — прервала нас
— Твоя татуировка проявилась, — он отошёл от меня и расстегнул свою рубашку, показывая узелок с надписями, — теперь ты связана со мной, я твой якорь при переходе
— Подожди, я думала это сделал курат, — не поняла я и подошла ближе, чтобы провести по татуировке рукой. Точно такая же была у Барта, пока я её не стёрла. Зря, наверное, я это сделала
— Это сделал курат, я знал, ты попробуешь его позвать, поэтому подпитывал магией и при ритуале призыва ориентировался на него. — ответил Раф
— Долго меня не было? — прошептала я
— Очень долго, — так же зашептал Рафаэль, — мне показалось — вечность.
Я вновь всхлипнула. Для меня прошла одна ночь и утро, но тоже показалась вечностью. Раф крепче сжал в своих объятьях, зарываясь носом в волосы.
— Я люблю тебя Рафаэль, — пробурчала я ему в плечо
— Я тоже тебя Гаина, — ответил он мне в волосы.
Мы простояли, наслаждаясь друг другом и спокойствием почти час, нам не мешали. Рафаэль рассказал, что Родерик и его друзья действовали не по своей инициативе. Во всём виноват бывший рогатый король и отец Родерика. Они были очень давними соратниками, а когда мы убрали рогатого, то и оборотень потерял свою власть. Вот и решил отомстить нам всем, с помощью меня встать на престол, женить на сыночке, больше никто не посмел бы его сместить, а через четыре луны, я бы умерла и никому не досталась. Альфа волков и вся его стая в заключении, как и его сын с друзьями. Рафаэль не хочет, чтобы детей казнили, он верит в силу перевоспитания, они только недавно стали совершеннолетними и спрашивал у меня, чтобы я сделала? Честно сказать, я была не так добра, как мой муж, я мечтала самолично прибить Родерика и его друзей. Но муж у нас в семье главный, раз он считает, что Родерик изменится, то я ему поверю. Поэтому предложила после наказания, отправить от Ирнейской академии их троих по обмену, так сказать, на перевоспитание, прекрасно помня, какой у них боевик, по сравнению с ним наш Киллиан просто душка. Да и среди драконов и демонов, трое волчат быстро научатся вести себя смирно. А девочки драконихи и демонессы хвосты этим паршивцам открутят очень быстро, это вам не нежные эльфийки.
Мы вновь вернулись в кабинет, я подошла к зеркальной поверхности шкафа и оттянула блузку, рассматривая свою татуировку. От плеча вниз шла веточка сакуры с нежно розовыми цветочками в количестве семь штук. Мир окончательно принял решение, сколько у меня может быть мужей или послушал меня, но я была довольна результатом. Обернулась на мужей и улыбнулась. Кажется, все треволнения окончены?
— Лови, — Барт кинул в меня артефактом выявления магии, поймала и сжала в ладошках.
Жёлтый, зелёный и чёрный свет выбился из мячика, окутывая мои руки, но антимагии больше не было. Фиолетовая прелесть вся ушла в мир, возвращая ей первозданную красоту и величие. Я была рада этому, больше никто не будет гоняться за мной, как за уравнителем. А у Ардента есть Тьери. Пусть бегают за ним…
— Давайте я избавлю вас от ошейников, они же больше не нужны? — я развернулась в кольце рук и посмотрела на Рафаэля
— Не нужны, — согласился со мной эльф и поднял голову, открывая шею.
Я провела рукой по невидимой татуировке и прошептала:
— Рафаэль Вульфрик Ривз, я освобождаю тебя.
Жёлтая магия из моих пальцев окутала ошейник, и он с щелчком упал мне на руки.
— Как себя чувствуешь? — спросила я, выкидывая аксессуар и потирая шею мужа
— Замечательно, — ответил Раф и поцеловал в губы, я отошла к Киллиану.
Проделала с остальными рабами тире мужьями, такие же манипуляции, получила поцелуи, странный у нас все-таки ритуал, но ладно. Остались только два правителя. Оскар был наказан, а с Кейташи я потребовала магическую клятву, что он никогда ни при каких обстоятельствах не пойдет войной на Ирней или Варипу. Я верила своему дракону, но мало ли убьют меня или снова отправят на землю всякие хорьки ушастые, подстраховаться нужно. Кей закатил глаза и дал такую клятву Оскару и мне. В свою очередь Оскар проделал тоже самое, причем его я не просила, это была его инициатива, видимо пытается заслужить мое прощение. А вот пусть мучается. Обещала ему год страданий. Будет страдать.
После клятвы, я сняла ошейник, получила поцелуй и отошла, разглядывая мужей. Такие они у меня замечательные, красивые и умные.