Положительным моментом Анна сочла то, что с утра пораньше за ней прислали машину из редакции - добраться до железнодорожного вокзала в столь ранний час было бы весьма непросто. Плюс Светлова-старшая, ошарашенная натиском сестры, забыла одолжить у той какие-нибудь старенькие сапоги, ботинки или хотя бы кроссовки вместо разваливающихся на ходу собственных. Если бы ей пришлось передвигаться на общественном транспорте, то на перрон она рисковала выйти уже босиком.
"’Если бы ко мне приставали с дурацкими вопросами в столь ранний час, не слишком бы я была этому рада"- думала Анна, пытаясь укрыться за установленными на перроне киосками от пронзительного, задувающего с Невы ветра. Журналисты конкурирующих изданий, привыкшие к не самым комфортным условиям работы, приплясывали на ветру, курили, балагурили, обсуждали вчерашние тусовки, результаты футбольных матчей, какие-то рабочие тёрки и бытовые мелочи. Напряжённо оглядываясь по сторонам, Анна боялась пропустить важного гостя - поезд должен был вот-вот подойти к перрону и в душе у неё всё как-то очень уж нехорошо вибрировало. Больше всего Светлова-старшая переживала, что не справится, подведёт Аллу. Впервые в жизни.
Никто в этой суматохе прибывающих и отправляющихся поездов, в постоянном водовороте пассажиров, не реагировал на дамочку в тёмной куртке и грязных бледно-голубых джинсах, нервно сжимавшую в руках бумажный пакет. Специально она не пряталась - стояла чуть позади постоянно находившихся в броуновском движении частиц журналистов и девочек из фан-клуба. Томясь в ожидании поезда, Анна достала камеру и решила сделать несколько пробных снимков, проверить настройки. Вот тогда она и обратила внимание на эту женщину: на мертвенно-бледном лице глаза казались болезненно-горящими, и взгляд время от времени замирал и туманился, словно смотрел куда-то в другой мир. Незнакомка попала в кадр в тот момент, когда один из молодых журналистов обратился к ней с вопросом: та вздрогнула, а потом принялась отчаянно мотать головой - словно игрушка, механизм которой заело и одно и то же движение повторяется снова и снова, становясь раздражающим. "Ненормальная какая-то", - промелькнуло в голове у Светловой-старшей и тут же погасло, как окурок, попавший в лужу. Долгожданный поезд подползал к перрону и Анна вся превратилась в огромную чуткую антенну: не пропустить гостя, сделать первые кадры, украсть его из-под носа у конкурентов, увести к машине!
Возможно, внутреннее напряжение сыграло свою роль в том, что произошло дальше. А случилось ни много ни мало, а смесь голливудской мелодрамы с кадрами отечественной криминальной хроники. Когда красавец-музыкант в длинном кожаном плаще и с роскошной копной тёмно-русых вьющихся волос, показался из вагона, Анна замерла, словно парализованная. В голове крутилось дурацкое: "От радости в зобу дыханье спёрло". Ей, выпускнице консерватории имени Римского-Корсакова, совершенно не понравилась музыка этого парня и не слишком понятным показалось его мировоззрение. Внешность Ингвара во время ночного просмотра фото и видео тоже не впечатлила Светлову-старшую. Но то были записи и снимки, а сейчас перед ней стоял Мужчина Её Мечты. Именно такого принца периодически "показывали" во сне этой дисциплинированной, ответственной и очень одинокой женщине. Она просыпалась, улыбаясь, но улыбка быстро таяла, потому как никаких принцев в радиусе многих тысяч километров вокруг Анны Светловой не наблюдалось.
"Ненормальная" быстро и незаметно перемещавшаяся в людской толпе, тоже искала глазами Ингвара. А когда нашла, всё лицо её словно осветилось неким потусторонним светом и женщина бросилась к нему наискосок, с противоположного края платформы. Анна стояла на полпути между женщиной и Торхеймом, вполоборота к ним обоим, и её "состояние антенны", обострившее реакции, посылало сигналы в мозг быстрее неповоротливого разума. Она инстинктивно бросилась наперерез странной незнакомке и, обняв мужчину, закрыла его своей спиной. С глухим стуком упала на платформу сумка с дорогостоящей аппаратурой. Что-то обожгло левую щёку и незащищенное шарфом горло. Последнее, что запомнила Аня - распахнутые от ужаса голубые глаза музыканта.