Мы долго наряжались, я придирчиво поправляла на магах тряпки, множество юбок, создававших впечатление обширных бедер, заматывала головы теплыми платками. Аус из каких-то целебных мазей, находящихся у них в аптечке, намешал маску, которая при застывании, превращала лицо в подобие печеной картошки. Самое то, для добропорядочных крестьянских бабушек. Меня по здравом размышлении решили нарядить парнишкой, волосы у них носили длинные, мои как раз подходили, я их собрала в неопрятный хвост и перевязала вощеной ниткой. По лицу, не гнушаясь, хорошенько размазала грязи и широко улыбнулась мужчинам, уже ничему не удивлявшимся.
Свою поклажу и седла спрятали на дно повозки под тюками с травами, какой-то сельхоз продукцией и тряпками. Похоже, Борей брал все подряд, но это и к лучшему.
Для телеги он купил клячу, даже на мой неискушенный вид, совсем уж полудохлую. Но это тоже вписывалось в легенду. Мы придирчиво напоследок осмотрели себя, повозку, и под дружный хохот залезли в нее. В этих двух неряшливых, но чистых старушках, с иссеченными солнцем и тяжелой работой лицами никто бы не узнал красавцев магов Смерти.
Аустралис предупредил, что наложит какое-то хитрое заклинание, которое приглушит восприятие нас всех, как магов, но при этом активно колдовать они не смогут. Что ж, это было разумно, ведь две старушки и паренек – маги Смерти – вообще нонсенс. А любой маг, реши он нас проверить магическим зрением, увидит именно это.
Неспешно отправились в путь сначала по проселочным дорогам, потом выехали на основную. Правили попеременно «бабушки», а я, сидя между ними, дремала или рассматривала довольно однообразные пейзажи. Тревоги не было и в помине. В маскировке я не сомневалась, а встречные люди, будь то крестьяне или более зажиточные всадники, нас не удостаивали даже взглядом.
Так мы проехали до вечера, остановились на ночлег, постелив себе под телегой. Я вызвалась дежурить всю ночь, ведь днем все время отдыхаю, мужчины не стали спорить, а наказав чуть что будить их, завалились спать. Удобно устроившись у небольшого костерка, завернулась в одеяло и смотрела то в огонь, то в до сих пор такое непривычное ночное небо.
В уме всплывали многочисленные стихотворения, которые я беззвучно декламировала. Все что осталось у меня от привычной жизни – моя память. Потом пришли воспоминания… светлые моменты детства, веселая учеба в университете, свадьба, рождение Сережки. Они больше не причиняли рвущей на части боли, как в первые дни пребывания меня здесь. Поэтому я старательно гнала их от себя. Но теперь это был светлый и радостный маяк моей жизни. Наверное, я просто смирилась и отпустила. Никогда не могла долго лелеять прошлое, отрицая настоящее и тем более будущее. Вот и сейчас, здесь я нашла тоже точку опоры. И пусть это оказались два совершенно чужих мужчины, ставших за столь короткое время мне товарищами и даже друзьями. Я ведь их почти сразу начала воспринимать своими. А проанализировав сны, можно смело утверждать, что меня к ним влечет. Но на что-то большее я пока загадывать не буду. А то раскатаю губу, а потом окажется большой облом. Лучше пока об этом не думать, а наслаждаться тем, что есть. Ведь общение с ними мне приносит огромное удовольствие.
Еще сутки мы ехали по главной дороге, немного нервничая, когда встречали патрули. Но они, как и большинство людей, не обращали на нас внимание. В такие моменты вместо того чтобы радоваться, Бореалис угрюмо кривил губы и качал головой. На мой вопрос, что его не устраивает, он честно ответил, что поражен насколько такая нехитрая уловка может провести опытных магов.
Перед третьей ночевкой мужчины воодушевились, сообщив, что к завтрашнему обеду будем уже на месте.
– Переодеваться будете? – с любопытством глядя на них, спросила я.
– Нет, зачем? Мало ли что может произойти, лучше не пренебрегать маскировкой, – пожал плечами Бореалис.
– И не боитесь предстать перед своими в таком неприглядном виде?
– Нам не пристало стыдиться, – покачал головой Аустралис. – Главное в целости добраться, все остальное мелочи.
Я про себя усмехнулась, не уверена, что они и раньше бы так воспринимали сложившуюся ситуацию. Но я рада, что мальчики не закостенелые и подвержены влиянию свежих идей. А уж то, что они ко мне прислушиваются, вообще цены им не знает.