Мне вновь отвесили пощечину, хлесткую, от всей души. Если бы не конвоиры, точно бы упала. Но это, как ни странно, отрезвило. Смех пропал, появилась внутренняя сдержанность и настороженность. Мне, наконец развязали руки, которые сразу же немилосердно заболели. Успела увидеть бледные, почти посиневшие пальцы, прежде чем меня подхватили и привязали к распятию.
Чтобы не мучиться в мыслях о неизбежно приближающейся неприятности, решила сосредоточиться на своих ладонях. Через силы и боль сжимала в кулаки пальцы и разжимала их.
Балахонистый засуетился передо мной, начал водить рукавами перед сферой, бормоча свою непонятную тарабарщину. Затем повернулся ко мне и одним рывком разорвал рубашку, оголив мой торс. Я похабно ухмыльнулась, заметив его растерянность. А вот хрен тебе, я в лифчике! Он довольно долго пялился на незнакомый предмет женского туалета, но затем, встряхнувшись, отвернулся и прошел куда-то вне поля моего зрения.
Вернулся же он с маленьким кинжалом из странного белого материала. Что-то долго мне рассказывал и водил, едва касаясь, кончиком лезвия кожи над грудью. Сейчас я снова пожалела, что не понимаю ни слова. По его раздраженному шипению, догадалась, что он тоже от этого не в восторге.
– Ну что ж поделаешь, – сокрушенно покачала я головой, – недоработал ты, милок, ой как недоработал.
В ответ получила очередную пощечину. Кажется, я начинаю входить во вкус. Облизнула разбитую губу и усмехнулась. Подозреваю, что ему необходим мой страх или еще какие негативные эмоции. Но я просто не могу его воспринимать всерьез в этом наряде. Понимаю, что все не шутки, что мне сейчас очень придется не сладко, но внутреннего трепета перед этим нет. Вот только… за Ауса с Бореем тревожно… как только со мной закончат – займутся ими. А ведь обещали… обещали, что все будет не так просто. Но, видно, не получилось.
Из мыслей вырвал активизировавшийся балахонистый, который простер надо мной руку и большим пальцем что-то стал вычерчивать у меня на лбу, речитативом читая, как я думаю, заклинание. Затем резко отстранился и со всей силы вонзил мне в печень кинжал.
Я зажмурилась, ожидая боли, крови, конвульсий на худой конец. Но ничего… подождала немного, потом еще немного… приоткрыла один глаз… может я уже умерла? Нет. Все там же – в сюрреалистическом подземелье с жуткими декорациями. Почти вплотную ко мне стоял этот «гений», как его назвал Аус, хотя я в этом сильно сомневалась, и в напряжении содрогался всем телом. Опустила взгляд вниз, может просто кинжал меня не смог проткнуть. Но нет – сидел, как влитой. Мне стало дурно. Ведь лезвие вошло в меня по самую рукоять, должно было пробить печень, что неминуемо привело бы к болезненной смерти. Но я ничего, абсолютно ничего не чувствую. Только прохладу рукояти, прижимающейся к коже.
Похоже, балахонистый сам оказался в замешательстве и пытался как-то повлиять на все происходящее. Он сделал пасс другой рукой и вытащил из меня кинжал, чистый, сверкающий, чтобы в следующее мгновение вновь вогнать его в меня уже в сердце.
От удара я содрогнулась, мельком подумала, что будет синяк, но вновь посмотрев на орудие «ритуала» уже не удивилась обнаружив прежнюю картину. Это что-то мальчики сделали! Точно они! Предупреждали же, а я… на миг перестала в них верить. Стало стыдно и в то же время так спокойно на душе. Очень редко в своей прошлой жизни сдерживались обещания, данные мне. Ни на кого нельзя было положиться целиком. А сейчас… сейчас я чувствовала, что они, Борей и Аус, по своей воле меня не подведут, да и против – скорее всего тоже. Не знаю, чем подкреплялась эта уверенность, но пока балахонистый то так, то эдак пытался резать меня в разнообразных местах, я все больше в этом убеждалась. А своей интуиции привыкла доверять.
Когда экзекутор устало отошел от меня и оперся рукой о стену, я уже открыто улыбалась. Он встряхнул руками, спрятал кинжал и, повернувшись к двери, позвал сопровождающих, которые были выставлены вон при начале ритуала. Они быстро отцепили меня от крестовины и вновь завязали руки за спиной.
Началось шествие обратно, только через какое-то время я сбылась и поняла, что мы повернули не в ту сторону, откуда меня привели на этот фарс. Что теперь? Даже гадать не могла, их реалии жизни и фантазии совершенно не согласовались с моим опытом.