– Я их знаю!
– Не может быть! – воскликнул Аустралис.
– Смотри, вот эти, эти и эти, – я поочередно показала пальцем в сфере, – это буквы одного из языков моего мира, английский называется. А эти древнегреческие символы… возможно, если хорошенько и внимательно просмотреть все надписи, то похожие буквы там тоже будут встречаться.
– И ты можешь понять, что здесь говорится? – заинтересованно спросил Борей.
– Нет, – раздосадовано покачала головой. – Они не складываются в понятные для меня слова, к тому же перемежаются с совершенно неизвестными буквами.
– О… Борей, смотри, а эти буквы очень похожи на начальный Вормейский, до становления единого халифата, – внезапно произнес Аустралис, все еще всматривающийся в текст.
– И что это нам дает? – потер лоб Борей. – Какой-то шифр или…
– Или язык древних… – с блаженной улыбкой протянул Аустралис. – Возможно ли? Возможно ли, что все наши современные языки пошли от одного – древних?
– Но причем тут письменность моего мира? – озабоченно вставила я.
– Эээ… – длинноволосый маг растерянно улыбнулся и посмотрел на меня из-под нависающей челки. – Может, существовал в то время стабильный канал связи? Или древние были выходцами из твоего мира, или…
– Да мало ли может быть этих или! – перебил его Борей. – Это уже вопросы, относящиеся к другой категории и не имеющие для нас сейчас принципиальной ценности.
– Ты что! – округлил глаза Аус, – а как же научная ценность? Если будет возможность доказать…
– Нам сейчас это не важно! – с нажимом произнес коротковолосый. – Вот закончится вся эта история, и будешь изучать в свое удовольствие. Ты, верно, забыл, зачем мы здесь.
– Извини, – покаянно вздохнул Аус, а я его сочувственно погладила по плечу.
– Галя, ты до сих пор считаешь, что с помощью этой штуки можно связаться с кем-то? – спросил Борей.
– Думаю да. Но теперь, склоняюсь к мысли, что это скорее карманный компьютер, – но увидев непонимание на лицах мужчин, пояснила: – хранилище данных и рабочее место. Он производит расчеты и моделирует ситуации. Знать бы еще, как его запустить… Аус, ты не понял, как он заряжается и вообще сколько может проработать?
– Понял. Он связывается с энергетической оболочкой пользующегося им мага и понемногу тянет от него. Это совершенно безвредно и такая подпитка является почти бесконечной. По похожему принципу работают стационарные телепорты.
– Это хорошо, значит можно его изучать и не бояться, что он потухнет в самый неподходящий момент, – улыбнулась я и задумалась. Если приводить аналогию с нашими средствами связи, то чтобы кому-то позвонить, нужно знать хотя бы номер, или имя если по интернету… – Хм… если устройство работает по принципу касание, мысленная команда и магический толчок для выполнения, то связываться с другим подобным устройством оно должно по аналогичной схеме.
– Скомандовать связаться с главным? – иронично скривил губы Бореалис.
– Скорее даже для этого потребуется некий мыслеобраз, – задумчиво продолжил мою мысль Аус. – Надо бы поэкспериментировать…
– Думаешь, этот «главный» не заблокировал связь с этим аппаратом? Ведь, наверное, он организовал, чтобы в орден не попали его игрушки из убежища, – покачал головой Бореалис.
– Даже если и заблокировал, то возможно есть способ отследить передачу сигнала, – подала голос я.
– Не нравится мне то, что мы этим занимаемся сами, – вздохнул он. – Без должной аппаратуры, без подходящих специалистов.
– Мне тоже, но ты же осознаешь… – многозначительно протянул Аус.
– Да! И только поэтому пока мы никому ничего не расскажем, – четко произнес Борей.
– Даже магистру Гвеору? – полюбопытствовала я, испытующе глядя на мужчин, которые разом помрачнели.
– Даже ему, – серьезно кивнул Бореалис. – Магистр слишком добр и увлечен историей, чтобы не проговориться кому бы то ни было об этой находке.
– Мне не показалось, что он может так неосторожно отнестись к столь щепетильному делу, – удивилась я.
– О, ты просто мало с ним пообщалась, – рассмеялся Аус. – Он становится крайне рассеянным, когда речь заходит о древних. Это его страсть! Многие считают его взгляды утопическими, ведь Гвеор уверяет, что нам следует возрождать наследие древних. В молодости он самолично посетил все раскопки, большинство достижений в изучении загадок прошлого принадлежат ему.