— Все ясно, — продолжала Милли, глядя на Тима с горестным выражением лица. — Ты даже говорил мне, когда собирался встретиться с ней в первый раз.
— Потому что это было совершенно невинно, — пояснил Тим. — И сейчас тоже. Ничего же не было, совсем ничего.
— Тогда почему она сидит в нижнем белье?
«Значит, это все-таки довольно легкомысленная вещь, — подумал Тим. — Теперь буду знать».
— Это не нижнее белье, а очень дорогая майка, — с возмущением заговорила Элисон. — Никогда ее больше не надену. А продавщица еще уверяла меня, что никто не примет ее за комбинацию.
Тим не знал, что и думать. Надо бы потом выяснить.
— И кроме того, он говорит правду. Ничего не было, — прибавила Элисон не в поддержку Тиму, а потому, что ей казалось, что тем самым у нее прибавятся шансы выбраться из дома невредимой.
— А вы бы лучше помолчали, — сказала Милли, не глядя на Элисон.
— Это не было запланировано, — бубнил Тим, который не мог двинуть ни рукой, ни ногой и у которого шевелились только губы. — Когда ты сказала, что уйдешь, я подумал, что мне лучше остаться, чем уйти. Тебя здесь не будет, так что ты бы и не огорчилась…
Элисон закрыла глаза. «Если у меня и будет ребенок от этого человека, Господи, пусть ему достанутся мои мозги, а не его», — подумала она.
— А зачем ты вообще привел ее сюда, раз уж все так невинно? Почему бы вам не пойти в ресторан, где можно пялить глаза друг на дружку и непонятно зачем распинаться о том, что жена не понимает тебя? А если у тебя что-то другое на уме, почему было не снять номер в каком-нибудь грязном отеле с почасовой оплатой? Это было бы куда уместнее.
— Я хотел, чтобы Элисон увидела мой дом, — неловко проговорил Тим.
«Возможно, я много лет прожила в джунглях, очень далеко от цивилизации, — думала Элисон, — но даже я понимаю, что он говорит не то, что нужно в данной ситуации».
— Твой дом? Твой дом? — твердила Милли, держа в руках семейный портрет.
«Ну вот, началось!» — подумала Элисон, прикрываясь своим пальто.
Милли поставила портрет:
— А не наш? Его дом, видите ли.
Элисон взглядом отчаянно подавала Тиму знаки, что тема никуда не годится и ее надо срочно сменить.
— Разумеется, это наш дом, — продолжал разглагольствовать Тим. — И я горжусь этим. Вот почему я и хотел показать его Элисон. Ведь ее-то дом я видел.
Элисон только простонала.
Ее посыл дошел до Тима, но это ему не помогло.
— Конечно, я в нем не был, просто мы проехали мимо него на пикник, совершенно невинный пикник.
— Когда это было? — спросила Милли подозрительно спокойным голосом.
— На прошлой неделе, — ответил Тим.
Он почувствовал облегчение, потому что его заверения, кажется, успокоили Милли.
Жена кивнула, повернулась и вышла из гостиной. Она проверила все комнаты, особое внимание обращая на спальни.
— Туда мы не заходили! — крикнул Тим, желая соблюсти видимость приличий. — Только на кухню. Ну и в гостиную, конечно. Да, и еще в мою берлогу. Но мы там были недолго. Сама знаешь, двоим там тесно.
Элисон воспользовалась возможностью, чтобы собрать свои вещи.
— Я пойду, — тихонько сказала она Тиму.
— Да как ты смеешь шептаться в моем доме, да еще с моим мужем! — закричала Милли, вернувшаяся в гостиную. — Забирай свои вещи и проваливай!
Элисон не нужно было уговаривать. Она ринулась к двери, ни разу не оглянувшись.
Тим смотрел ей вслед чуть ли не с благодарностью за то, что она ушла. Теперь они с Милли смогут разобраться в недоразумении.
— А ты чего ждешь? — закричала на него Милли.
— Я думал, теперь мы сможем поговорить, — потерянно отозвался он.
— Мы уже поговорили. Ты рассказал мне, зачем привел сюда свою подружку, ту самую, которую брал с собой на тайные пикники, ту самую, которая показала тебе свой дом, чтобы ты показал ей наш. Больше говорить не о чем. Пойду возьму детей. Когда вернусь, чтобы тебя здесь не было.
— Да ты кипятишься просто потому, что беременна, — успокаивающе произнес Тим. — И с Натаном то же самое было…
— Убирайся! — заорала она.
Тим наконец понял, что она не шутит. И пошел наверх собирать вещи.
14
— Должен признаться, мне понравился прошлый вечер, — сказал Макс. «Кроме первого танца с твоей чертовой подружкой Хитер», — подумал он, но не произнес этого вслух, поскольку ему не хотелось обострять отношения с Тесс в это утро.
— Я же говорила тебе, что будет здорово.