"Мистер Морган?" - говорил волонтер. "Что вы думаете - может ли губернатор что-нибудь сделать?"
Том задумчиво вздохнул, а лохматый соляно-персиковый терьер волонтера осуждающе склонил голову над Томом.
Прежде чем он успел ответить, послышался грохот и несколько десятков завывающих лаев, и на него сбоку набросился очень восторженный сенбернар.
Сотрудники приюта оттащили собаку и принесли свои извинения, но ущерб был нанесен - на рубашке Тома остались огромные капли слюны, а на его шортах - изрядное количество. Он скорчил гримасу и отмахнулся от извинений и предложений помощи.
Только один человек был достаточно глуп, чтобы смеяться, и он смеялся изо всех сил.
"Я думал, собаки тебя пугают", - сказал он Клэю.
Клэй усмехнулся. "Не тогда, когда они облизывают твою дизайнерскую спортивную одежду".
Сенбернар залаял, и Клэй вздрогнул. Том оскалился и поднялся на ноги.
Оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что его не подслушивают, Клэй сказал: "Итак... мы закончили на сегодня?"
"Да", - с горечью ответил Том. От него воняло псиной. "Черт. Это подпортит мой рейтинг Uber".
"Э-э", - сказал Клэй. После секундного оцепенения или, может быть, противоречия, он сказал: "Я имею в виду, моя квартира в нескольких кварталах отсюда - я шел пешком".
Том моргнул. "И что?"
"Так что... ты можешь переодеться".
У Тома пересохло во рту. Идти в квартиру Клэя было, безусловно, плохой идеей. Идти в квартиру Клэя, чтобы снять с себя одежду, определенно было плохой идеей. К тому же, одежда Клэя даже не подошла бы ему.
Но собачья слюна начала просачиваться сквозь одежду на кожу, и мысль о том, что придется сидеть так всю дорогу домой, пересилила его здравый смысл.
"Да", - сказал он. "Хорошо". Клэй улыбнулся.
Пока они шли, Клэй хвалил посты Тома об их утренней встрече. "Они будут так злиться, что мы не уехали с собакой", - сказал он о комментаторах.
"Да, ну, они могут пососать мои яйца".
"Том", - засмеялся Клэй. "Это не очень изобретательно. Ты теряешь голову".
Он был прав. Настроение Тома еще больше испортилось.
Клэй провел их через несколько кварталов к югу от парка, на окраину Вестлейка. "Ты живешь здесь?" с сомнением спросил Том.
Клэй кивнул. Том принюхался к окружающей обстановке. Он жил в центре города, в нескольких кварталах от офиса, чтобы терять как можно меньше времени на дорогу. Это означало, что его район был немного бездушным, как Лос-Анджелес - больше корпоративного пейзажа, чем искусства или ночной жизни, - но это был чистый, безопасный район, и тот факт, что он выжал из военного сундука Ленни достаточно денег, чтобы позволить себе жить здесь, свидетельствовал о его политической ценности. Его квартира была небольшой, но элегантной и модной, все из стекла и бледного дерева, и у него было приложение, которое присылало ему картины для стен, которые он мог менять каждые несколько месяцев.
Вестлейк был, в общем, дешевле. На каждый хипстерский ресторан приходился выцветший магазин, торговый центр или заросший пустой участок. Без небоскребов солнце здесь палило сильнее, и казалось, что оно состарило эти кварталы больше, чем хромированные изгибы центра города. "Не хотел платить слишком много за аренду, да?"
Клэй бросил на него язвительный взгляд. "Господи Иисусе, ты элитарный, в Лос-Анджелесе все дорого".
Том пожал плечами.
Квартира Клэя оказалась подвалом узкого двухэтажного дома на относительно тихой улице. Стены дома были выбелены белой штукатуркой, в трещинах штукатурки росли буйные горячие розовые цветы. Клэй провел его через скрипучий деревянный забор высотой до плеча, который отделял лужайку от переулка, ведущего к его дому. На входной двери висели осколки облупившейся изумрудно-зеленой краски. Пока Клэй возился с ключами, Том слушал, как вдалеке жужжат цикады.
Внутри все было так, как Том и ожидал - длинный прямоугольник гостиной, с открытой кухней в правом углу сбоку от входной двери. Слева было несколько дверей, которые, предположительно, вели в ванную комнату, возможно, несколько шкафов и спальню Клэя. Том кашлянул и решительно осмотрел остальную часть квартиры.
Стены и полы были бетонными, шлакоблочными и кирпичными, но было достаточно ковров, настенных висюлек и других мягких текстур, чтобы не чувствовать холода. Огромный телевизор стоял на подставке в стиле midcentury, а журналы и одежда были разбросаны на длинном низком сером диване. Здесь также было удивительно много растений, находящихся в разном состоянии упадка. Квартира напомнила Тому сорняки, растущие из потрескавшегося бетона, пока они не заросли на тротуаре.
"Итак", - сказал Клэй. "Да, давай я тебе что-нибудь принесу".
Он открыл, проскользнул и осторожно закрыл дверь своей спальни. Пока его не было, Том воспользовался возможностью осмотреть квартиру более тщательно. Телевизионная стойка ощетинилась проводами и приставками, включая что-то пульсирующее зеленым светом, повсюду были разбросаны открытые DVD и видеоигры. На кухне было пыльно - как и большинство сотрудников кампании, Клэй, вероятно, ел в основном в офисе или рядом с ним. На диване валялась почта, а также несколько коробок из-под пиццы и несколько контроллеров, которые выглядели так, словно они соответствовали светящейся зеленой штуке. Создавалось впечатление, что ему нравится проводить время здесь, вне офиса.
"Вот", - сказал Клэй, появляясь с рубашкой, которую он бросил Тому. Том встряхнул ее, чтобы рассмотреть, но это была не какая-то позорная футболка с графикой, а обычный серый хенли.
Он нахмурился на Клэя. "Почему ты носишь свои отвратительные подвальные костюмы в офис, когда ты мог бы одеться вот так?".
"Что, как будто мне наплевать?" сказал Клэй.
"Твои стодолларовые костюмы создают впечатление, что тебе на все наплевать", - сказал Том, натягивая через голову свою грязную рубашку. Клэй покраснел до самых корней волос, и на секунду показалось, что он подумывает отвернуться от Тома, прежде чем он взял себя в руки и встретился с Томом взглядом. Том надеялся, что он тоже не покраснел.
"Это кампания", - добавил он, натягивая Хенли. "Пока там нет журналистов, ты можешь носить все, что хочешь. Особенно если ты техник". Рубашка была великовата, но удивительно удобна. Он подтянул длинные рукава к предплечьям. "Теперь, когда мы победим..."
Клэй поднял брови. "Ну, да. Как только мы победим, это будет деловая формальность, и я хочу быть готов".
"Клэй, - сказал Том, - если мы победим, мне придется сжечь все, чем ты сейчас владеешь, и провести тебя по магазинам, чтобы купить тебе что-нибудь подходящее для Западного крыла".
Клэй, казалось, был ошеломлен. "Хорошо".
Том нахмурился. Ему не нравился случайно поставленный знак, но он не хотел оставаться здесь надолго, чтобы оспорить его.
"Итак, спасибо", - сказал он, внезапно осознав, что на нем рубашка Клэя. Ткань начала нагреваться, собирая тепло его тела, и в его сознании промелькнуло видение Клэя, натягивающего эту же рубашку через голову, гладя ее по коже.
Он был готов уйти. "Пока", - сказал он.
Клэй кивнул, выглядя таким же неловким, как и он сам. "Пока".
Как только Том оказался дома, он сразу же стянул с Клэя рубашку и принял душ, чтобы смыть с себя остатки собачьего запаха. Он мысленно отметил, что должен как можно скорее принести рубашку в офис и вернуть ее Клэю. Но она соскользнула с кровати, куда он бросил ее, пока был в душе, и, оказавшись на полу, померкла на фоне его спальни.
16
Работа в политике и работа в технологиях имеют одну общую удручающую черту: от каждого ожидается, что он будет трудоголиком. Вы должны были быть настолько увлечены своей работой - настолько благодарны за то, что вы вообще там работаете, - что вы, по сути, работали бы все время, даже если бы не было конкретной чрезвычайной ситуации или кризиса, который нужно было бы решать. Вы просто должны быть всегда на связи.
Поэтому не было ничего необычного в том, что в воскресенье офис Ленни был заполнен как минимум наполовину, особенно когда до ее важного объявления оставалось чуть меньше двух месяцев. Тем не менее, Клэй вздохнул, глядя в окно. Это был теплый, ленивый день - один из тех дней, когда чувствуешь нехватку витаминов при одном только виде загорелой травы и мерцания тепловых волн над шоссе. Ленни не было дома, так что за все отвечать было некому, но как только сотрудники заметили, что Том копошится в своем кабинете, складывая вещи в сумку, они с тихим ропотом облегчения начали собираться.