Он кротко ответил: "С удовольствием, мэм". Когда Фелиция последовала за губернатором в кабинет, он схватил ее за руку и сказал под нос: "Жалюзи".
Фелиция посмотрела на жалюзи на внутренних окнах кабинета губернатора и кивнула. Репортеры постоянно входили и выходили из офиса в поисках цитат или консультируясь с кем-то по поводу статьи, и Том не хотел, чтобы кто-то из них увидел, что кампания находится в кризисном состоянии. После того как за ней закрылась дверь, Фелиция закрыла их.
Том обернулся и увидел, что весь зал уставился на него. На заднем плане кабельные новости все еще обсуждали этот ляп, и Том услышал, как один из комментаторов сказал: "Неужели это конец кампании Вествуда?". Его сердце бешено колотилось, и все в офисе, казалось, были на взводе, как и он. Все, кроме одного.
Клэй прошел мимо Тома, насвистывая себе под нос. Том поправил манжету на пиджаке и последовал за ним по коридору.
Когда они оказались за пределами видимости буфета, Том схватил Клэя за руку и швырнул его к стене из матового стекла, зажав кулаки в куртке Клэя и наклонившись поближе, чтобы шипеть: "Ты. Как ты всегда умудряешься все испортить?"
"Что?" запротестовал Клэй, хотя на самом деле он не отталкивался от рук Тома, вжимавших его в стену.
"Это ты всегда выставляешь офис в смешном свете", - сплюнул Том. "Если ты еще хоть раз отключишь меня от интернета, я лично отрежу твои яйца от твоего тела, ясно?"
"Отпусти меня", - сказал Клэй, прижимаясь к нему. Он был намного выше Тома и должен был уметь сопротивляться, но вместо этого он, как ребенок, хрипел и безрезультатно хватался за запястья.
"Боже, какой ты жалкий", - прокомментировал Том.
"Заткнись", - сказал Клэй. "Ты просто злишься, потому что я тебе угрожаю".
Том разразился смехом. "Угрожаешь ты?" Он крепко сжал кулак в рубашке Клэя, прижав его к месту. Все лицо Клэя раскраснелось, его русые волосы всклокочены и торчат во все стороны. Том понизил голос и наклонился к нему. "Неужели ты не понимаешь, какой ты шутник?"
Клэй вздрогнул.
"Боже мой", - вздохнул Том. "Ты настолько бесполезен, что даже не знаешь, насколько ты бесполезен. Держу пари, ты думаешь, что ты такой же, как я, игрок с реальным влиянием здесь. Но это не так. Ты - ничто".
По мере того как Том говорил, лицо Клэя менялось от гнева до шока и унижения. Как всегда, Том мог прочитать каждую мысль, промелькнувшую на его лице. У него даже кровь стыла в жилах, когда он представлял, каково это - быть таким прозрачным, таким уязвимым, не иметь никакого покер-фейса.
Дыхание Клэя участилось, широкие плечи напряглись, когда Том прижал его к себе. Но его бледно-зеленые глаза были прикованы к Тому и вяло моргали. По мере того как шли секунды, становилось ясно, что он ищет ответный ход, но никак не может его придумать.
Тому стало интересно, каково это. Не всегда иметь на кончике языка что-то ядовитое.
Молчание продолжалось слишком долго, и Том чувствовал себя скорее обессиленным, чем победителем. Его сердце все еще колотилось, хотя и начало замедляться. Он отпустил воротник Клэя, отпихивая его.
"Пошел ты, Том", - вполголоса сказал Клэй и зашагал прочь.
Выйдя из-за угла, Том услышал, как Фелиция резко окликнула его по имени. "Ты идешь?"
Он вздохнул и последовал за ней в логово льва.
Настроение в офисе Ленни было мрачным. Ее телохранитель, Бекс, правильно рассчитал, что Том забудет принести кофе, и готовил кружку для губернатора. Несмотря на рост в пять футов и вес в девяносто фунтов, Бекс была грозной, когда решала, что Ленни нужно защищать. В остальное время - как сейчас - она была практически незаметна.
Фелиция вышагивала перед столом губернатора. Ленни откинулась на спинку стула и выглядела так, словно ее ярость прошла и оставила после себя больше усталости, чем злости.
"Итак, ах", - дипломатично начала Фелиция. "Почему бы нам не начать с... того, что произошло?"
"Я не знаю." Ленни вздохнула и потерла глаза, затем резко подняла на них взгляд. "Я имею в виду, черт возьми, в том самолете со мной было около двадцати политиков. Неужели никто из них не мог сказать мне, что мои волосы выглядят странно?"
"Не думаю, что в этом дело", - сказала Фелиция, в ее голосе прозвучал намек на мягкий упрек.
"В чем смысл?" раздраженно спросил Ленни.
"Ну, нам нужно выступить с заявлением об извинениях", - сказала она. "Прямо сейчас".
"Нам нужно сделать нечто большее", - сказал Том, вышагивая. "Такие ляпы, как этот..."
"Привет", - сказал Ленни, нахмурившись.
"Извините, мэм", - сказал Том. "Таких инцидентов, как этот - извинений будет недостаточно".
"Что ты хочешь, чтобы я сделала, Том? Выпороть себя? Надеть волосяную рубашку?" потребовал Ленни. "Это была глупая шутка".
"Нет, я думаю, что Том прав", - сказала Фелиция, нахмурив брови. "Избиратели будут... Мэм, они подумают, что вы фанатичка и извиняетесь только потому, что вас поймали".
"Я не гомофоб!" крикнул Ленни. "Это был комплимент! Я калифорниец, вы думаете, у меня нет друзей-геев?".
"Давай не будем включать это в извинения", - тихо сказала Фе.
Ленни бросил на нее взгляд. После минутного неловкого молчания зажужжал телефон Фелиции. Посмотрев на него, она неохотно сообщила: "Уорхи только что опубликовал заявление, в котором не упоминается ваше имя, но подтверждается его приверженность "равной защите по закону для всех граждан, независимо от того, кого они любят"".
Наступила прохладная тишина. "Ну, это удар по яйцам", - сказал Ленни, злясь на них обоих.
"В Твиттере... не намного лучше", - сказал Фе, зачитывая первые отклики. "Фу, мерзость, нет..."
"Да, спасибо, Фелиция", - раздраженно сказал Ленни.
"Это не то, шеф..."
Ленни нахмурился в замешательстве. "Что?"
"Это интернет-слово для... неважно", - сказал Том. "Дело в том, что нам нужно решить эту проблему, и быстро. Мы не хотим, чтобы избиратели думали, что вы думаете о геях как о повод для шуток. Или что вы действительно верите в эти стереотипы".
"Все гораздо хуже", - сказала Фелиция, поморщившись, когда губернатор бросил на нее мрачный взгляд. "Ну, это не то, что мы можем игнорировать фактическую суть цитаты. У нас не самый разнообразный персонал. И люди могут истолковать это, - поспешила она смягчить высказывание под пристальным взглядом Ленни, - как то, что мы... не в полной мере учитываем разнообразие страны".
"А что, если мы кого-то повысим?" спросил Том.
"За то, что он гей, вы имеете в виду?" пробурчала Фелиция.
"Да!" нетерпеливо сказал Том.
Фелиция моргнула. "Справедливо". Она помечала имена по мере того, как они приходили ей в голову. "Пэт? Мариэлла?"
"Нет", - угрюмо сказал Ленни. "Я ненавижу их обоих".
"Клэй?" предложила Фелиция.
"Нет", - с чувством сказал Том.
Ленни, казалось, согласился. "Я не буду привлекать больше внимания к этому придурку. Он не очень подходит для СМИ".
"Определенно нет", - сказал Том.
Фелиция вскинула руки. "Может быть, повышение кого-то - это неправильный шаг. Может, мы просто обойдем стороной вопрос о нашем предвыборном штабе и, не знаю... сделаем большое пожертвование в благотворительную организацию ЛГБТ?".
"Насколько большое?" скептически спросил Ленни. "Я не хочу выбрасывать деньги на ветер из-за того, что может просто провалиться".
"Я... не думаю, что это пройдет мимо", - сказала Фелиция. "Особенно учитывая контраст с Уорхи".
"Контраст?" спросил Ленни. "Что ты имеешь в виду?"
Телефон Тома зажужжал в кармане, но он проигнорировал его. "Ну, вы знаете", - говорила Фелиция. "Его считают... немного более прогрессивным в вопросах прав геев".
"Да ладно", - сказал Ленни. "У меня рейтинг А от HRC".
Том поморщился. Он вспомнил, как Фелиция проводила дни на телефоне с Кампанией за права человека, выкручивая им руки, пока они не повысили рейтинг до пятерки с четверки с минусом. Сейчас платформа Ленни по правам геев полностью поддерживается, но, по-видимому, она подала несколько плохих голосов по вопросам ЛГБТ много лет назад, когда была в Конгрессе, чтобы доказать, что она была кандидатом "семейных ценностей", когда это было в порядке вещей. Том не был знаком со всеми подробностями, поскольку тогда он еще не работал на нее. "Это правда", - уклончиво ответила Фе.