Но его зрение продолжало заполняться образами Тома - ребенка, с ребенком, дома, в кругу семьи. Если он вернется сейчас, удивится ли его семья его появлению? Будет ли им холодно? Неловко? Счастливы, не уверены, сожалеют? Клэй был уверен, что Том не знает, что сказать и как себя вести. Или, может быть, он слишком хорошо все знает, и снова впадет в свою типичную жопоголовую рутину, растрачивая свое время впустую. Он не будет иметь ни малейшего представления о том, что делать с ребенком. Кто бы подсказал ему, что нужно приложить усилия? Кто бы сгладил отношения с его семьей? Кто заставил бы его смеяться, когда они доставали его до смерти?
Клэй решительно уставился на свою видеоигру, пытаясь игнорировать все, что он чувствовал, и то, как это складывалось в слова, которые он все время пытался проглотить. Это было бы так глупо, так самонадеянно, все равно что шарить в темной комнате, не боясь, что он может что-нибудь опрокинуть. Но прежде чем он смог остановить себя, он проговорил: "Может быть, все будет не так уж плохо... если я пойду с тобой".
Том был очень, очень спокоен. Он все еще возился со своим контроллером, но Клэй чувствовал, как вся его сущность застыла. Через секунду он встал, чтобы отнести пустую коробку из-под еды на кухню. Он бросил ее в мусорное ведро, подошел к раковине и включил воду.
Стоя спиной к Клэю, он сказал: "Почему? В доме моих родителей нет камер. Никакого освещения. Никакой пользы для Ленни".
Клэй чувствовал, как куски его самого отрываются и исчезают в холодной, темной яме в его груди. "Мы могли бы сделать несколько снимков", - сказал он в пустоту. "Опубликовать их".
Из раковины Клэя донеслось звяканье посуды. Том все еще не повернулся. "Много дерьма, через которое нужно пройти ради содержания", - сказал он, его голос был едва слышен.
"Да", - сказал Клэй.
Руки Тома лежали по обе стороны раковины, костяшки пальцев побелели, плечи сгорбились на шее. Клэй проклинал себя за то, что испортил их спокойную ночь своим навязчивым бредом. Он прибавил громкость на телевизоре, чтобы Том услышал тихую музыку из видеоигры и понял, что Клэй закончил заставлять его чувствовать себя странно.
Том остался стоять у раковины Клэя, медленно дыша.
26
Поздно вечером Том собирал свои вещи, когда заметил Фелицию, вышагивающую в своем кабинете. Он не видел ее последние несколько дней, с момента их панической встречи по поводу утечки аудиозаписи звонка донора Ленни. В итоге из ее загадочного обещания сделать так, чтобы это больше не повторилось, не вышло ничего особенного. Это был не самый приятный цикл новостей, но в основном они пережили самое худшее. Ему было немного любопытно, чем она занималась, но гораздо больше он боялся спросить ее и, возможно, спровоцировать еще один мини-срыв, или что там с ней происходило в тот день.
Сейчас она выглядела так, словно была на грани очередного срыва, бешено вышагивая взад-вперед. Возможно, ему следовало бы просто уйти, но одна крошечная искорка сострадания, которую он испытывал к Фелиции, заставила его остановиться в дверях и спросить: "Привет. Ты в порядке?".
Она резко прекратила вышагивать и оглянулась на него. Ее глаза были широко раскрыты. "Я в порядке".
"Да, похоже, ты в порядке", - сказал Том. Он закрыл ее дверь. "В чем дело? Что-то случилось?"
Отстраненно она ответила: "У меня есть... безумная идея. И я не знаю, что с ней делать".
"Хорошо", - медленно сказал Том. На секунду он забеспокоился, что то, из-за чего она так волнуется, связано с ним и Клэем, но потом напомнил себе, что не все связано с ними.
Молчание затянулось, пока Фелиция продолжала смотреть на него тысячелетним взглядом. Чем больше она молчала, тем больше Том беспокоился, что, возможно, это касается их с Клэем. Его сердце неловко забилось. Он как раз собирался спросить, когда она сказала: "Утечка".
Он нахмурился. "Что?"
"На днях", - нервно сказала она. "Звонок донора".
Теперь она привлекла его внимание. "Да? И что же?"
Понизив голос до шепота, она сказала: "Это был Баш".
Тому потребовалось мгновение, чтобы понять, что она говорит. "Что значит, это был Баш?"
"Это был Баш", - повторила она. "Это он сделал. Он записал разговор Ленни и слил его".
Он почувствовал, что часто моргает. "Прости, мы говорим о Баше?" - спросил он. "Этот парень не мог завязать собственные шнурки, если только вы не заставляли его сушиться в течение недели".
"Это был Баш", - поклялась Фелиция. "И я думаю, что он также был утечкой из лимузина".
"Подожди, что?" спросил Том.
"Подумай об этом", - сказала она. "Мы искали шпионские программы на его телефоне и на телефоне Ленни, но не нашли ни одной. Мы предположили, что это означает, что кто-то прослушивал лимузин, но кто это делает? Это был не жучок. Это была не шпионская программа. Это был он".
В последний раз Том видел Баша в офисе в тот день после сбора средств. Он отдал им свой телефон на проверку без единого писка протеста, что в ретроспективе было... несколько странно. Но это все еще был Баш. Том покачал головой. "Это..."
"И звонок с донором", - продолжала Фелиция, заговорщицки и напряженно. "Почему ты не слышишь голос донора?"
В аудиоклипе был слышен только голос Ленни, а не того, с кем она разговаривала. "Наверное, потому что они слили его и не хотели себя уличать", - заметил Том.
"Да, но послушай голос Ленни". Фелиция уже держала свой телефон в руке, запись была в очереди. Голос Ленни было немного трудно расслышать, он как-то искажался, хотя слова были достаточно четкими. "Это эхо", - сказал Фе. "Потому что это не запись разговора, это запись, которую кто-то сделал с Ленни, пока она говорила по телефону. У нее дома. У Баша".
Это все еще не имело никакого смысла. "Что ты говоришь?" сказал Том. "Баш, что, пытается сорвать ее кампанию?"
Взгляд Фелиции метался по офису, но в этот момент она посмотрела прямо на него. "Можешь ли ты представить, что рос с Ленни в качестве матери?"
Он снова вспомнил тот день в офисе - Ленни швырнула телефон Баша об стену, и стекло разлетелось во все стороны. По его позвоночнику пробежал холодок. "Это... все еще большой скачок", - сказал он.
"Что нам делать?" спросил Фе. "Мы не можем ей сказать. Она убьет его".
"Если это правда, мы не можем ей не сказать", - сказал Том. Фе бросила на него умоляющий взгляд, и он нахмурился. "Подожди, ты же не можешь быть..." Когда он сосредоточился на ней, ему показалось, что он видит ее впервые - ее нервное возбуждение, затравленный взгляд в ее глазах. "Ты на стороне Баша?"
"Я не знаю!" - сказала она, вскидывая руки. "Господи, я всегда предполагала, что ее домашняя жизнь была довольно запутанной, но это..."
"Фелиция", - сурово сказал он. "Ты должна взять себя в руки. Если Баш делает это, мы должны..."
Он прервался, и она бросила на него взгляд, который говорил: "Ну? Что мы собираемся делать? Что они могут сделать? Он вспомнил свое правило номер один - "Не связывайся с семьей".
"Вот почему я схожу с ума", - сказала Фелиция, вышагивая. "Вся моя работа заключается в решении подобных проблем, но я понятия не имею, как это исправить, если проблема в Баше. А если это Баш..." Она запнулась, выглядя встревоженной и потерянной.
"Что?"
"Я просто", - сказала она. "Оплошности. Опросы. У нас почти нет портфеля политики. А теперь - если ее собственный сын пытается саботировать ее... Я имею в виду..." Она рассмеялась под нос и отчаянно спросила: "Хоть что-то в этой кампании реально?"
Том подумал о том, что Клэй спрашивает его о брате, позволяя Тому продолжать играть в видеоигры, пока они разговаривают, чтобы это не казалось навязчивым. Выслушать историю жизни Тома, даже если она была глупой и обыденной и ничего не объясняла о том, почему Том был... таким, каким он был.
Предложил пойти с ним домой. Чтобы ему не пришлось ехать и видеть свою семью - одному.
"Я не знаю", - тихо сказал он.
Фелиция смотрела в окно и выглядела невероятно уставшей. "Поспи немного", - сказал ей Том. "Может быть, ты ошибаешься, может быть, это не Баш".