Их слова отскакивали от него, пока Клэй оставался погруженным в свои страдания. Впервые за долгое время он задумался, как долго должны были продлиться его фальшивые отношения с Томом. Они никогда не говорили о дате окончания отношений, но в какой-то момент они должны были закончиться, не так ли? Не похоже было, что кампания будет длиться вечно.
Если подумать, они никогда не говорили о том, как все закончится. Сделают ли они заявление? Устроят какую-нибудь драку? Или в конце концов они просто остановятся - спокойно прекратят все, что делали, перестанут действовать, перестанут притворяться?
Кто будет решать, когда они закончат? Он или Том?
Когда бы и чем бы это ни закончилось, Клэй хотел быть готовым. Может быть, он спросит об этом Фелицию, чтобы знать. Чтобы он мог подготовиться.
Но он знал, что не сделает этого.
"Хорошая работа, парень", - негромко сказал Клэй Тому.
Том удивленно поднял на него глаза. "Спасибо", - сказал он. Он выглядел напряженным, словно хотел еще что-то сказать или сделать, но сдерживал себя.
Через мгновение Клэй кивнул и медленно пошел обратно в свой кабинет. Он чувствовал похмелье, его кратковременный эмоциональный кайф полностью сгорел. В груди болела боль, которая была тем сильнее, что это была боль даже не за себя, не в полной мере.
Ему было так грустно за Тома. Грустно, что он такой. Грустно, что он так явно рассматривал эмоции как слабость, которой можно воспользоваться, а не как что-то, что нужно принимать. Или лелеять.
Печально, что все это было фальшиво, насквозь и до конца.
Он сел в кресло и оглянулся на офис Тома, расположенный через коридор. Ленни и Фелиция все еще были там, несомненно, планируя, как отреагировать на статью и извлечь из нее выгоду. Том сидел за своим столом. Когда Клэй посмотрел на него, их взгляды встретились, но через мгновение Том отвел глаза.
28
Когда Том зашел в квартиру Клэя в воскресенье утром, Клэя не было дома, но дверь была не заперта. Том впустил его, угостился пивом, включил телевизор на что-нибудь скучное, что он мог бы слушать во время работы, и запер дверь.
Он ухмыльнулся минут через двадцать, когда услышал, как Клэй пытается войти и ругается в разочаровании, когда у него не получается. Он уже собирался выкрикнуть какую-нибудь колкость в ответ, когда понял, что Клэй разговаривает по телефону.
"Нет, это не ты кусок дерьма, мама, это моя дверь", - сказал Клэй, глядя на Тома, когда тот влетел в квартиру с ключами в руках, телефоном, зажатым между ухом и плечом, и руками, полными продуктов. Том сделал мысленную пометку накричать на него, если в этих сумках не будет хотя бы одного сиропа - у них заканчивались продукты.
Клэй был на исходе, мысленно поправил он себя. Ему действительно нужно было прекратить это делать.
Как бы Клэй ни был раздражен дверью, он не удивился, обнаружив Тома у себя дома. Неужели он так часто здесь бывает? Эта мысль заставила его смутиться, и он решил компенсировать это тем, что не стал помогать Клэю убирать продукты.
Это оказалось хорошим решением, потому что разговор Клэя с родителями был стебным и занял его на все время. Он только что убрал последние пакеты с покупками, когда Том услышал, как его голос стал странно завуалированным, когда он сказал: "Да, мам, да. Он... он в порядке".
Том навострил уши. "Да, просто очень много работает. Мы оба", - сказал Клэй. "Ну, да, иногда. Достаточно".
Он посмотрел на Тома из кухни, в его выражении лица было что-то непостижимое. Очевидно, ему было не по себе, но Том не был уверен, потому ли это, что он говорил о нем, пока он был там, или потому, что он лгал своей матери.
"Да, это здорово", - поспешно сказал Клэй, садясь на другой конец дивана и не глядя на него. "Я действительно счастлив. Да. Да. Ладно, поговорим позже. Люблю тебя".
Он бросил телефон рядом с собой, опустившись обратно на диван. "Оу", - сказал Том. "Что ты рассказал ей обо мне?"
"Ничего! Я придерживался сценария. Ну, знаешь, мы без ума друг от друга и все такое".
"Хорошо. Мне не нужно, чтобы твоя мама проболталась Друджу, что мы фальшивые".
"Ладно, пошел ты, моя мама не читает гребаный отчет Друджа", - горячо возразил Клэй. "Она стильная леди".
Том закатил глаза. "Конечно".
Клэй секунду возился со своим телефоном, потом сказал: "Она часто спрашивает о тебе".
"Хорошо", - с сомнением сказал Том.
"Я не так много ей рассказываю", - сказал Клэй, уже защищаясь. "Я имею в виду, что рассказывать особо нечего, кроме работы".
"Ты просишь меня дать тебе истории, которые ты сможешь рассказать обо мне своей семье?" спросил Том.
"Нет. Я не знаю". Он бросил телефон и начал возиться с пультом от телевизора. Через секунду он спросил: "Что я должен сказать, когда она спросит о тебе?"
Том подмигнул ему. "Я не знаю, Клэй. Все, что угодно, лишь бы она от тебя отстала".
Клэй закатил глаза. Возникла еще одна пауза, которая, вероятно, была более неловкой для Клэя, чем для Тома, а затем он спросил: "Ты говоришь со своими родителями обо мне?".
"На самом деле мы не разговариваем, помнишь?" сказал Том.
"Верно", - сказал Клэй, кивнув и не глядя на него. Затем он спросил, нахмурившись: "Ты с кем-нибудь разговариваешь обо мне?"
"Что, как с психотерапевтом?" сказал Том.
"Нет, хотя есть идея", - сказал Клэй мрачно. "Но если серьезно, я имел в виду друзей. У тебя есть друзья, не связанные с политикой?"
"Неполитические друзья? Не очень", - сказал Том. "Есть несколько друзей из колледжа, но мы не так часто общаемся".
"Что не так много?"
Том пожал плечами. "Не знаю. Прошло несколько лет".
Клэй поднял бровь. "Кто-нибудь еще?"
Том прищурился, размышляя об этом. "Мой торговец травкой".
"Твой дилер?" сказал Клэй, не впечатленный. "Чувак, это Калифорния. Иди в диспансер, как все остальные".
"Эээ", - сказал Том. "Ладно, раньше у меня был обычный парикмахер".
"Раньше?" спросил Клэй.
"Ну да", - пожал плечами Том. "Когда я начал работать на Ленни, я нашел другое место, ближе к офису, так что".
"Значит, у тебя был нерабочий друг, которого ты бросил из-за работы", - сказал Клэй с неодобрением на лице.
Том фыркнул. "Да, Клэй. Большинство моих друзей - с работы".
"Хорошо", - с сомнением сказал Клэй и опустился обратно на диван, от него исходило то же неодобрение.
"Послушай, Клэй, если ты хочешь играть на моем уровне, то, вероятно, именно так и будет выглядеть твоя жизнь", - сказал ему Том. "Меньше друзей из колледжа, больше друзей на телевидении, в Сенате и на Уолл-стрит".
"На твоем уровне", - пробормотал Клэй. "Да."
Том с раздражением понял, что Клэй, похоже, был больше раздосадован этим разговором, чем разговором с родителями. "Что?"
"Я не знаю, хочу ли я быть на твоем уровне", - сказал Клэй.
"Что это значит?"
Клэй покачал головой, глядя на свои руки. "Знаешь ли ты, что раньше я хотел быть тобой? Вообще-то, я думал, что я - это ты". Он ковырялся в обертке своей запотевшей бутылки пива. "Потом я понял, что не хочу быть тобой. А потом я понял, что не хочу, чтобы ты был таким же".
Он сказал это с оскорблением, и Том насмешливо посмотрел на него в ответ.
Но это не помешало ему услышать то, что он на самом деле сказал. Единственное, что он действительно мог иметь в виду.
Клэй делал длинный глоток пива. Он больше не смотрел на Тома.
Он тоже это слышал.
Он выглядел уязвимым, почти подавленным, сидя сгорбившись на диване, пытаясь пережить неловкое затишье в их разговоре. Тому следовало бы вскочить, чтобы сменить тему, но в этот раз он тоже чувствовал себя потерянным для слов. Внутри него происходило какое-то движение, слишком бурное и хаотичное, чтобы выразить его словами. Частично это было похоже на гнев на Клэя. Частично это было похоже на шок. А часть - тревожное желание положить руку на спину Клэя, почувствовать тепло его кожи и гул его тела. Чтобы знать, что он все еще здесь, и показать ему, что Том тоже здесь.