тает удовлетворение. В противном случае он будет чув
ствовать себя опустошенным. Например, прием воды
и пищи — необходимое условие нашего существования, поэтому голод и жажда являются наиболее ярко выра
женными влечениями, а голодовка оказывается самым
эффективным способом обратить на себя общественное
внимание.
Младенец не в состоянии прокормить себя самостоя
тельно. Поэтому он зависит от матери и физически, и
психологически. Не случайно мы называем таких детей
90
грудными*, ведь их вскармливают грудью. Процесс
приема и переваривания пищи, а также дальнейшего
использования полученной таким образом энергии для
формирования физической субстанции можно сравнить
с «потреблением» и «усвоением» душевной теплоты, созидающей «субстанцию» психическую, которая
подобно телу имеет свое строение, свою психическую
«структуру».
Патологическая жадность находит свое выражение
в мании, например в наркомании, поскольку наркотики
сулят жизнь без проблем. Человек постоянно испыты
вает в чем-то крайнюю нужду: в пище, в оргазме, в жен
ской груди, в мужчине, в его пенисе.
Мании и перверсии являются утрированным выра
жением зависимости индивида от окружающих. Амбива
лентность между желанием и нежеланием что-то иметь, иными словами, между жадностью и защитной реакцией
на последнюю отчетливо проявляется на примере рас
пространенных психосоматических расстройств, ожи
рения и истощения. Человек, страдающий ожирением, испытывает непреодолимое желание поглощать как
можно больше пищи, а индивид, страдающий от истоще
ния, относится к материальной пище пренебрежительно
и предпочел бы питаться воздухом. Он боится зависи
мости, подозревая, что прием пищи может ему повре
дить, и в связи с этим себя ограничивает.
Следовало бы сделать вывод, что человек, страда
ющий истощением, не испытывает жадности. Однако
психоанализ свидетельствует о том, что защитная реак
ция отрицания служит прекрасным прикрытием для
чрезвычайно выраженной жадности. Это неминуемо
* Dуr Säugling (нем.) — младенец, от глагола säugen — кормить
грудью. — Прим. переводчика,
91
приводит к срывам, и человек втайне делает как раз то, что он, казалось бы, отрицает. Причиной подобной
реакции являются расстройства ранних отношений
между матерью и ребенком, связанные с актом отдачи
и получения. Преодолеть данные проблемы непросто, поскольку они слишком рано возникают и быстро вхо
дят в привычку.
Любопытство — это желание выведать как можно
больше нового, своего рода жадность до новостей*.
Любопытным мы называем человека, который испыты
вает непреодолимое желание постоянно узнавать что-то
новое, человека, алчущего новостей.
Родство любопытства и жадности очевидно: их
объединяет желание заполучить что-нибудь в свою
собственность, инстинктивный импульс, требующий
удовлетворения. Однако, в отличие от жадности, любо
пытство избирательно и довольствуется лишь чем-то
новым. Речь идет о внешнем раздражителе, с которым
любопытному человеку еще ни разу не приходилось
сталкиваться. Именно такой раздражитель пробуж
дает и стимулирует любопытство. Привычное, знако
мое не удовлетворяет любопытного человека, его влечет
только новое.
Наряду с сексуальностью, размножением и базо
выми потребностями — голодом, жаждой, сном и бодр
ствованием — самоутверждение и любопытство явля
ются своеобразными элементарными системами моти
ваций (Lichtenberg, 1989), способными вызывать столь
же значительный эффект, что и страсти. «Исследова-
* Die Nеugiеr [нем. любопытство] — сложносоставное слово, образованное путем соединения прилагательного neu [нем. новый]
и существительного die Giеr [нем. жадность]. — Прим. переводчика.
92
тельская манера поведения» и «пытливость» также явля
ются выражением влечений, подчиненных биологиче
ским закономерностям. Поэтому мы говорим о жажде
знаний и об информационном голоде.
Познание доставляет удовольствие. Путь к знанию
полон предвкушения и энтузиазма. Момент открытия
можно сравнить с оргазмом. Поэтому любопытство —
это позитивная, плодотворная и творческая страсть, стремящаяся к наслаждению. Благодаря любопытству
люди познают неизведанное. Запретный плод сильнее