кио», проводя параллели между людьми, страдающими
упомянутыми расстройствами, и марионеткой с дере
вянной душой. В своей книге «Кто сделан из дерева?»
Жан Фудрен, отвечая на поставленный в заглавии
13
вопрос, без колебаний заявляет, что чаще всего впечатле
ние «деревянного» человека производит не пациент, а врач. Приходится с этим отчасти согласиться, посколь
ку, как отмечалось выше, деловая рутина, обусловлен
ная технократией, проникла и в медицину: врачу не хва
тает времени на то, чтобы в спокойной атмосфере дове
рительно побеседовать с пациентом. Получается, что
сама медицина страдает «алекситимией».
Не стоит удивляться и тому, что в основе своей струк
тура характеров большинства из нас более или менее
соответствует особенностям, типичным для пациента, страдающего психосоматическим расстройством. Разу
меется, степень заболевания различается. Однако сле
дует отдавать себе отчет в том, что всех нас (это я заяв
ляю однозначно), учитывая условия нашей жизни, можно назвать «больными».
Невроз, психосоматическое расстройство или пси
хоз — лишь экстремальное выражение общего правила.
В случае, если нас обошел стороной явный недуг, кон
статировать который помогают известные симптомы, то
это указывает лишь на то, что мы разучились замечать
бесчувственность окружающего нас мира. В своем эссе
«Неудовлетворенность культурой», опубликованном
в 1927 году, и гораздо раньше, в 1908 году, в менее изве
стной и небольшой по объему статье «О культурной
половой морали и современном состоянии психики»
Зигмунд Фрейд указывал на то, что господствующее
общество стремится подавить влечения индивида. Дан
ное стремление чревато девальвацией чувств, особенно
тогда, когда речь идет о чувствах интенсивных и дли
тельных, иными словами, о страстях. Чувства и страсти
прочно забыты, и мы даже не ощущаем на сознатель
ном уровне связанного с этой потерей дефицита. Нам
кажется, что наша жизнь безукоризненна, между тем
14
она находится в состоянии стагнации, и многие из нас, если и не страдают от внутренней опустошенности и бес
смысленности, то, по крайней мере, ощущают опреде
ленного рода неудовлетворенность.
Причина этому — глобальное обесценивание всего
того, что имеет отношение к страстям, или, формулируя
эту мысль иначе, идеализация бесстрастности, рациона
лизма, техники. Не стоит себя обманывать: психоанализ
индивида показывает, что психическое содержание, отброшенное защитными механизмами, не разрушается
и не исчезает полностью. Оно продолжает существовать
на бессознательном уровне. Наличие данного содержания
можно установить, регистрируя симптомы «патологии»
общества, например наркоманию, потребительскую пси
хологию и насилие. Барометром для определения напря
женности в обществе служат молодые люди, подростки, дети, точно так же, как при оценке «патологии» семьи; часто бессознательное поведение детей указывает на суще
ствование определенных общественных проблем. Дело
неравнодушных людей — зарегистрировать эти сигналы
и попытаться понять, о каком именно расстройстве они
свидетельствуют, чтобы впоследствии разобраться в при
чинах Неблагополучного развития. Исследуя причины
данных расстройств согласно диалектическому принципу
психоанализа, приходишь к выводу, что в появлении бес
чувственности во многом повинно воспитание.
Речь идет о воспитании, лишенном чувств, лишен
ном эмпатии по отношению к ребенку, о воспитании, педантично следующем педагогическим правилам, из-за
которого человек с самого раннего возраста пристраща
ется к рационализму, но не получает ни одного урока
чувственной жизни. Речь идет о так называемой социали
зации, в рамках которой человеку не дается даже «соци
альное образование», не говоря уже об «образовании
15
аффектном» или, лучше сказать, «сердечном»; все это
заменяет то, что Александр Мичерлих (1963) назвал
«специальным образованием». Человек, не получивший
урока сердечности, — существо бесчувственное. Если же
ему недостает социального образования, то он превра
щается в нарцистически настроенного эгоцентриста, который скорее «функционирует», чем живет в коллек
тиве, не вступая ни в какие отношения с окружающими.