– Этого не может быть! Нет! Что могло заставить его!? – я кипел от злости. Не хотелось принимать сказанные ею слова.
– Чем больше я скажу, тем больше шанс спасти его. Поэтому успокойся. – она быстро пробежала рукой по своим волосам и откинула пару прядей.
– Д-да. – сквозь зубы сказал я.
– От Америки я узнала, что за три дня до этого Россия заболел и не ходил в школу. Как раз в один из этих дней сильно избили и обесчестили США. Об этом узнал твой сын и устроил драку. Это всё, что мне известно, дальше эта девушка лишь рыдала и шептала, переходя на крик: “Это не его вина, он не в чём не виноват. Их убил тоже не он. Пожалуйста, скажите им, что это был не он. Пожалуйста-пожалуйста, помогите мне!”
О других ребятах, ушедших в тот же день, могу сказать только одно, они были сильно искалечены и изрублены, скорее всего топором или лопатой. Не верю в то, что твой сын мог бы сотворить подобное, поэтому слова Америки кажутся правдимыми. Я решила, что твоё присутствие сможет изменить исход событий и спасти несколько жизней.
– Какой ужас... У меня нет слов... Но... Почему ты так захотела спасти моего сына, что даже постаралась вернуть меня? Да и мне кажется, или ты хочешь и уберечь других школьников?
– Союз, я ведь не тварь бесчувсвенная. – она скрестила руки и повернула корпус вправо. – Если есть возможность спасти, то почему бы и не сделать это?Плюс, ты подарил моему сыну хорошую жизнь, я должна как-то за это тебя отблагодарить. – она вновь глянула на окно. – Кстати, спасибо за опеку моего мальчика. Он вырос хорошей страной благодаря тебе. – она вновь странно улыбнулась, но чуть шире.
– Не за что. – я почесал затылок. – Спасибо, что вернула меня. Я сделаю всё возможное, чтобы изменить будущее.
– Не сомневаюсь. – она встала и пошагала к двери. – Была рада повидаться, но ко мне сейчас через пять минут киллеры зайдут, так что тебе лучше уйти.
– Я помогу тебе.
– Да я справлюсь, мои люди должны прибыть во время. – она глянула на часы. – Надеюсь.
– Сколько их будет?
– Человек пятнадцать-двадцать. С лету войдут пять. Остальные через дверь. – она указала на окно, потом перевела палец на закрытую дверцу.
– Ты видела, что справишься?
– Я видела три итога смерти, один удачный вариант, так что всё в порядке. Знаю, чего опасаться.
– Ты помогла мне – я тебе.
– Хах, вечно ты так. Ну, держи. – она кинула пистолет. – Здесь три дротика с усыпляющим. Потрать их на тех, что войдут через окно, они самые бронированные. Постарайся никого не убить, пожалуйста, эти люди нужны мне живыми. – она вновь ядовито ухмыльнулась и радостно приставила ладонь к щеке. – С этого окна пролезут трое, с этого двое. Мужчина здесь ты, так что отдувайся с тремя. – она подмигнула и перезарядила свой пистолет. – А у меня два дротика, поэтому два засранца.
– Хитрая-хитрая, но ладно. Я понял.
Она довольно кивнула и уселась за стол.
Я раскинулся на диване и всё думал о словах про смерть России. Это точно не шутка, я верю ей, но не совсем понимаю, зачем сын так с собой... А если у меня не выйдет, он ведь исчезнет, те страны, которые сами прекращают свою жизнь, не попадают в лимбо. Их воспоминания запечатываются и передаются, но они не перерождаются и не имеют физическое обличие души. Они уходят навсегда...
– Совсем разума лишился?! Я тебя сейчас сам пристрелю!
– Плевать мне! Да и тебе то какое дело!? Тц, отпусти меня!
– Я не позволю тебе закончить всё так! *
Нахлынувшее воспоминание вскружило голову. Внутри стало ещё хуже. Я невольно посмотрел на Германию, наши взгляды пересеклись.
– Не хмурься, ты точно справишься. Чего сомневаешься-то? – сказала она, медленно вставая с кресла. – А сейчас просто не переживай и помоги мне.
Два стекла разбились сразу после её слов, всё случилось, как говорила Германия. С моей стороны залетел сначала один, поэтому на него мне не пришлось тратиться, я вырубил его скользящими движениями. Двоих сразу подстрелил и затащил к шкафу. Рейх уже тоже разобрался.
– Какая доза нужна, чтобы они заснули?
– СССР, у нас минута, лучше найди чем будешь себе помогать!
– Ответь мне.
– Не знаю, а что?!
Я вынул из шеи ворвавшихся дротики. В них осталась ещё половина усыпляющего.
– Что? Зачем?!
– Они уже лежат, так что нет смысла тратить на них всё. Вдруг пригодиться.
– А ведь правда. Чёрт, у моих уже пустые. – вытащив дротик, сказала она.
Дверь распахнулась. И сразу ворвались десять человек. Мне кивнула Германия, я ответил тем же. Она словно танцевала в окружении бронированных и стреляющих людей, вот тут в её глазах горела жажда продолжения борьбы с противниками. Впечатляющая жажда. Такой грации в движениях на войне в нём не было. Может быть потому что теперь он девушка? Хотя нет, тогда выглядило уж больно механически, а с серьезным взглядом ещё больше походяще на машину из-за других, вынужденных, обстоятельств. Да, всё-таки это подтверждает мои мысли о его нежелании воевать... А ведь он так и не извинился за предательство передо мной, хах, а я его простил. Выходит я и впрямь наивен...
Тело России почти не уступает моему прошлому, поэтому драться и вырубать наплывавших было нетрудно. Я истратил две половинки со снотворным, ещё один целый дротик послушно сидел в пистолете, он не пригодился, ведь все на падающие уже мирно лежали на полу.
– Хех, а ты не плох. Семь на восемь, достойно, плюс, до этого два в мой счёт и три в твой. Итог: ты уложил одиннадцать, а я девять... Не потерял хватку. – на отдышке радостно сказала блондинка.
– Чего ты такая счастливая?
– Люблю, когда меня пытаются убить. – доставая сигарету, ответила она.
– Псих. – на выдохе сказал я.
– А когда это делают за деньги, приятно втаптывать этих слабаков, показывая им своё место. К слову о них, вон тот меня два раза убил. – она указала ну громадного мужчину, которого я с большим трудом усыпил. Как раз остатки дротиков ушли на него. – Этот ловкач – мой любимчик! – её рука вновь была на щеке.
– Ох уж твой азарт. – вытирая пот со лба, сказал я.
– Да... Но ты по-прежнему сильнее, эх, прям бесит.
– Ну уж прости. Ладно, раз закончили, я тогда пойду.
– Хорошо. Тогда пока и это, из, кхе, ам... – она запнулась и замолчала.
Я смекнул, что Германия хотела договорить и поддразнил её.
– Что, прости?
– Тц, говорю изв...
Она не успела договорить, я резко схватил и развернул её за плечи, проскочил перед ней, выстрелил в засранца, что неожиданно появился из ближнего окна, но второй, которого я не заметил, так как он залез с дальнего, попал мне в плечо. Если бы не я, то пуля бы оказалась в Германии. Я ринулся к гаденышу, он, не останавливаясь, продолжал стрелять, но уже не так метко. Пару движений и мне с лёгкостью удалось вырубить и затащить его внутрь. Тут у порога появились ещё мужчины, но передо мной встала Германия и выставила руку.
– Не стрелять в него. Вы уже опоздали! Идиоты!
– Извините, мисс. У нас возникли сложности и...
– А меня не волнует. – она злобно глянула на них. – Ты, ты и ты уволены.
– Но...
– Вышли отсюда и разобрались с белой машиной у входа. Номер 7654 skya, без вопросов.
– Да!
Мы снова остались одни.
– Снова ты меня спас, как же ты надоел. – бурчала она и рылась в ящике стола.
– Простого спасибо было бы достаточно. Ну я пошёл...
– Стоять! – она быстро побежала и дёрнула за больную руку.
– Ах ты ж...
– Заткнись. Я же тебя знаю, всё стерпишь, но это ведь тело твоего сына, не забывай.
– Я в больницу схожу.
– Раздевайся. Никто не должен узнать, что здесь была перестрелка.
Мы присели. Она наложила жгут, вколола обезболивающее и достала пинцет и спринцовку. Германия высушила рану и полезла извлекать пулю.
– Не дергайся и не сомневайся, я сама себе из ноги доставала пули пару раз, солдатам тоже. Тебе повезло. Она почему-то не влетела глубоко, вроде и кость не задела. Как там у вас... В рубашке родился?