Я огляделся, строгая обстановка не давала расслабиться. Идеальная чистота и порядок. Живёт ли Германия здесь вообще? Женская рука, конечно, волшебница в доме, но чтобы такой порядок, хах, как постараться надо было. Соберись, соберись... Глубокий вдох, спокойный выдох. Призвал РИ и сына.
Оба появились в сопровождении глухого зевка.
– Надо же, кто о нас так скоро вспомнил. – отец возмущенно скрестил руки.
– Пап, зачем ты меня так резко вырубил?
Ну и как начать? Сразу по делу?
– Прости, Россия. Я не хотел, чтобы так получилось. Но мне было необходимо... – не успел договорить, как голова неожиданно затрещала, пришлось замолчать.
– Всё-таки... плохи твои дела? – Империя отрешённо подхватил меня под руку.
– Пап! – приблизился взволнованный мальчишка.
– Слушайте внимательно, оба. Времени в обрез. Германия вернёт нас обратно в лимбо, ведь иначе дела плохи будут не только у меня. – говорил я, сквозь головной шум. – Россия, ты, наверное, всё забудешь, а мы вернёмся лишь к положенному сроку. К сожалению, нужно разлучиться.
– Я закрывал глаза на наше появление здесь слишком долго, может объяснишься напоследок?
– Поговорим с тобой об этом в лимбо, отец.
– А ему сказать? – этот неугомонный дед приобнял Россию. Ну что за баран упёртый...
– Он забудет сейчас, вспомнит спустя пару лет. Лучше уж потом поясню.
– Как знаешь. – прозвучал ответ на слегка недовольном выдохе.
– Я подожду, главное, чтобы у нас у всех всё было хорошо.– сынок улыбнулся. Меня это сильно обрадовало. После той роковой поездки он был сам не свой. Я привык к его нераскрепощенности, скромности, но не как не к полной безэмоциональности. Видимо, судьба сводит стрелки часов одинаково во всех жизнях стран, то бишь отношения между этими двумя никогда не будут обречены на простоту. А что если и исход жизни России... Так, нет! Не стоит думать о плохом, не стоит!
– Ну что ж, прощаться, так прощаться...– начал говорить отец, но я тут же его поправил.
– Мы не прощаемся, а говорим лишь пока на время.
– Хорошо, тогда слово расстаёмся будет уместно? – высоко задрав брови и сщурив глаза, уточнил он.
– Думаю, да.
– Внучек, мне очень не хочется с тобой разлучаться, но по-другому, видимо, никак. Польщён, что появился в твоём сознании раньше всех. Был крайне рад тебя видеть таким умным, здоровым, крепким, ну и конечно же замечательным в виду личностных качеств. Набирайся мощи, хорошей и найди даму по сердцу, обрети своё счастье, ничего не страшись.
Очень красноречивое и искреннее “пока”. Что-что, а чувства словами выражает он довольно хорошо. Как отец, естественно, не очень, но вот как дед и сын, ну и дальше по отношению к другим личностям России, вполне отличная особа.
– Спасибо за тёплые слова. Надеюсь, что время в лимбо для вас пролетит быстро и мы очень скоро увидимся. – заключённый в объятия мальчишка, принял их и ответил взаимным сближением.
– Вот и славно. – РИ ему мягко улыбнулся, а потом устало бухнулся в кресло. – Твоя очередь, сын, ну, что скажешь перед уходом?
– Дай собраться чутка, я не гений в изречении.
Задерживаться нельзя. Вот-вот придёт Германия.
– Не торопись, пап...
Я налетел на сына. Прижал его холодную голову с копной русых волос к плечу. Скоро онемеет и вторая рука, так что больше возможности и не будет.
– Я очень люблю тебя и буду скучать, переживать... Хорошо, что вообще выпал такой шанс встретиться с тобой чуточку раньше... – сжал его ещё крепче. Чёрт знает, может я не выдержу очередного возвращения в этот мир с такой реакцией облика души. Вдруг обняться вновь я буду не в силах...
– Я тоже, спасибо. Мы обязательно скоро встретимся. – его светлая интонация и тихий робкий голос будто нарочно возражали моим мрачным мыслям, точно прочли их.
– Ну погрустили и хватит. Где там этот наглец? – Империя принял другую позу в кресле, словно пробыл в ожидании не пару минут, а пару часов.
– Вот так вы меня называете в первую встречу спустя долгое время нашей разлуки, мой дорогой убийца. – язвительно улыбаясь и прикрывая ядовитые глаза, вошла Германия.
– Так он правда она! – подскочил отец.
– А ты думал, я врал? – вернув его челюсть на место, ответил я.
– Да кто тебя знает, ты же его покрыл, когда он тебе цветов принёс.– надутая смазливая морда обиженно отвернулась.
– Они были для Польши. – удерживая возмущенную немку с красивым ножом, выговорил я.
– Сколько раз вы ещё вспомните тот случай? – угрожающе прозвучали слова в адрес РИ, агрессивно вырываясь в сторону оратора недоразумения вместе с холодным оружием.
– Да-да, как скажешь. – на улыбке подобной той, что застыла на лице удерживаемой мной девушки, сказал отец.
– Агр, ладно. Я так понимаю, вам хватило времени попрощаться. Так что начнём. – её убийственный взгляд успокоился. Германия больше не реагировала на провокатора и сосредоточилась на задании. Я отпустил её.
– Мои воспоминания с их присутствием исчезнут? – включился в разговор Россия.
– Скорее они просто изменятся так, чтобы исключить из них присутствие твоих предков. – Гера нежно поправила волосы сына. – Я позабочусь о тебе, не переживай. – с нормальным, приветливым выражением лица произнесла блондинка.
Кажется, теперь я понимаю насколько он изменился. Разница в общении со мной (ну и с РИ) и Россией показатель его прогресса в взаимоотношениях. Прошлое и настоящее, хах, а в школе так пафосно вёл себя, судя по воспоминаниям сына. Хах, ну и странный же немец.
Но что там об этом чудике. Россия успел измениться лишь за то недолгое время нашего воссоединения, прямо у меня на глазах. Из-за одного разговора. Какое же коварное это время, какое... Пожалуйста, не доведи же его до гибели своим ходом...
– Достань те ленты, что я вернула, и отдай их СССРу и Российской Империи. Именно ленты я материализую в лимбо, а следовательно источник воспоминаний этих двоих будет за гранью твоего сознания вместе с ними же. – довольная своим гениальным планом она щелкнула пальцами, что застыли в уверенной галке. – Ой, чуть не забыла, для начала тебе нужно вернуться в своё тело.
Они все глянули на меня и тут же переменились в лице.
– СССР, зачем ты вышел из тела Росса? – спросил слегка тревожно, недоумевая, РИ.
– Я ничего не делал! – глянул на руки. Они были в бинтах, это облик души, причём повреждённый, ведь частички меня потихоньку исчезали в воздухе. Выходит, тело отвергло меня, из-за того, что слаб настолько, что оборвалась связь с ним, ведь даже душа не в состоянии поддерживаться.
– Так, ну-ка живее, пока он не исчез!– прикрикнула Германия, чтобы поторопить зевак. Волнение ей к лицу.
– Спокойно. Россия, ты должен быть спокойным чтобы войти в те...– я рухнул на пол. Чёртова смерть, она и в прошлом была столь надоедливой?
Россия послушался и со второй попытки завладел телом, РИ встал слева от него, обвязывая лентой руку. Вокруг моей тоже завивалась ткань, Германия старалась и быстро фиксировала её на более менее целом участке.
– Не торопись так, что со мной станется. – я ухмыльнулся назло её переживанию.
– Безнадежный... шутник. – натянутая улыбка спрятала за щеками красные глаза.
– Готов. А в-в... – запнулся старик.– Его нога...
– Помолчи, всё будет нормально! Я тоже закончила. – сквозь зубы грубо проскочила речь. Гера, тресясь, подняла меня. Теперь я понял. Ходить я тоже не могу, одна нога уже по колено исчезла.
– Совершенный! – крикнула немка. Мужчина в сером тут же оказался рядом.
– Что делать дальше?
– Возьмитесь за руки вчетвером. – помогая Рейху, скомандовал он.
Меня дотащили до кресла. Вложили мои руки в ладони к России и Германии.
– Дальше! – скомандовала Гера.
Странный Империя зашептал над её ухом. Он выглядит довольным, вьется вокруг неё как змея у шеи. Может всей этой язвительности Рейх у него и научился? Впрочем, неважно. Губы немки без отрыва вторили вслед за этим парнем. Теперь ленты на руках сковали нас цепями. Ткань стала железом. Я еле-еле из последних сил перевёл взгляд на сына. Он держится молодцом, хотя и видно, как болезненно для него наше возвращение. Стиснул зубы, даже кончик носа поднялся, оставляя рябь на коже почти до самых бровей. Поддержать бы его, похвалить за стойкость... Но нет, ему и без того тяжело, не стоит его отвлекать.