Вспомнилось предостережение друга Монти, тот утверждал, что очень скоро Кинкейд безумно влюбится в женщину, и это чувство кардинально изменит его жизнь. Правда, он, любивший делать прогнозы, не уточнил, осчастливит эта любовь Кинкейда или принесет беду.
— Какое-то безумие, — пробурчал он и несильно стукнул кулаком в стену.
Голубь, сидевший на выступе стены, шумно захлопал крыльями и растворился в темной ночи.
«Я не должен любить эту женщину, — подумал Кинкейд, — потому что она никогда не полюбит меня. И никто не полюбит. Кажется, такую судьбу предрекал мне отец в детстве?»
Его отец… Ничтожество. Это же надо было додуматься и внушить такую глупость шестилетнему ребенку! Кинкейд усмехнулся. Но почему же он сам по прошествии почти тридцати лет помнит отцовские слова и иногда верит им?
Кинкейд вдохнул морозный воздух, потер озябшие руки и быстрым шагом направился к двери. Сунув тюремщику в руку несколько монет, он по длинному темному коридору направился в камеру.
Завтра утром их с Мэг обещал навестить Монти. Кинкейд очень надеялся, что его другу с помощью взяток удастся добиться их освобождения. Ему хотелось бы верить, что, выйдя из мрачных стен ньюгейтской тюрьмы, он вновь обретет душевное равновесие, а его внезапно вспыхнувшее чувство к Мэг растает как облачко в ясный летний день.
5
Персиваль Рэндел, граф Ратледж, стоял в дверях библиотеки и нетерпеливо постукивал рукой по стене. Он был в длинной фланелевой сорочке, на голове ночная ермолка, чтобы не мерзла лысина.
— Поторопитесь, — процедил он сквозь зубы.
Полуодетые слуги, запыхавшись, вбежали в библиотеку, один — в штанах и чулках, а другой — босой, в дырявой ночной рубашке.
— Кто из вас сегодня вытирал пыль? — прошипел граф.
— Я… вытирал, милорд. — Один из слуг, Том, склонил голову.
— И… я тоже. — Сэм встал рядом с Томом.
Оба избегали смотреть в лицо графу.
Граф Ратледж растянул свой уродливый рот в презрительной ухмылке.
— Как вы должны это делать?
— Перчатками… — пробормотал один слуга.
— Шерстяными перчатками… вытирать, — добавил другой.
Граф с негодованием смотрел на слуг. Стоит ли платить деньги этим бездельникам, если они не могут выполнить простого дела?
— На каком расстоянии от конца полки должны находиться корешки книг? — раздраженно потребовал он ответа.
— Один…
— На расстоянии одного сустава пальца милорда, — дополнил Том.
Граф поманил их пальцем, и слуги послушно прошли на середину комнаты. Все четыре стены от пола до потолка были заставлены книжными полками. Граф Ратледж очень гордился своей огромной коллекцией редких книг в старинных кожаных переплетах. Сотни томов хранились в его библиотеке, включая ценные издания таких авторов, как сэр Томас Мэлори, Никколо Макиавелли, сэр Томас Мор и Джон Мильтон.
Граф подвел слуг к одной из полок рядом с окном и указал на нее пальцем. Слуги молчали.
— Вы видите это? — спросил он и показал на корешок книги Джефри Чосера.
Слуги не двигались.
— И это вы называете одним суставом пальца хозяина? — Его громкий негодующий голос эхом прокатился по всему огромному замку.
Наконец Сэм осмелился поднять испуганные глаза на хозяина и пробормотал:
— Нет… нет, милорд.
Том шагнул к книжной полке и дрожащей рукой чуть отодвинул книгу вглубь.
— Конечно, нет, милорд, — сказал он.
— Вот так-то, — процедил сквозь зубы граф. — Не думаю, чтобы Джефри Чосеру понравилось, если бы его произведения стояли криво на книжной полке.
Слуги, разумеется, никогда не читали стихов поэтов четырнадцатого века, но оба были уверены, что теперь им абсолютно все равно, как стоят на полках их книги, ровно или криво.
Граф топнул ногой.
— Покажите мне один сустав пальца Ратледжа!
Том и Сэм одновременно вытянули указательные пальцы и ребром левой ладони очертили на них полоску.
— Прекрасно! — бросил граф и уже более спокойным тоном спросил: — А как нам быть вот с тем повреждением? — И он указал рукой на сводчатый потолок библиотеки, украшенный фресками итальянского художника. — Надо с этим что-то делать…
Слуги взглянули на потолок и снова опустили глаза.
— Ладно! — Граф махнул рукой. — Проверяйте книги.
— Все, милорд?
— Разумеется, все!
Слуги быстро вышли из библиотеки и через несколько минут вернулись, держа в руках две пары белых перчаток с отрезанными указательными пальцами. Надев их, Том и Сэм принялись тщательно отмерять расстояние между краями книжных полок и корешками толстых томов.