— Мэг, ты думаешь я действительно разбойник с большой дороги? — тихо спросил он.
Она пошутила:
— Ты, оказывается, так же невинен, как и грабители, которых суд отправляет на виселицу? Я правильно поняла тебя, капитан Скарлет? Разве меня бросили в тюрьму не как твою сообщницу?
Кинкейд задумчиво глядел в потолок на длинные причудливые тени от ярко горевшего огня в камине.
— Я останавливал кареты богатых не для того, чтобы разжиться их деньгами и драгоценностями, как полагает лорд главный судья.
Мэг придвинулась вплотную и попросила:
— Тогда, пожалуйста, расскажи мне обо всем.
— Ты не поверишь, но из этих денег я не взял себе ни шиллинга.
— В таком случае куда же исчезают они и драгоценности, отнятые у хозяев карет? — поинтересовалась Мэг. — Буквально на днях я читала в газетах, что неуловимый капитан Скарлет снова ограбил карету и отобрал у богатой леди очень дорогое сапфировое ожерелье. Газеты сообщили, что каждый камень в нем размером со среднюю сливу и стоит оно баснословные деньги. Так где же все это?
В голосе Мэг слышалось лишь любопытство.
Кинкейд, понимая, что Мэг не сердится на него, решил открыть ей свою тайну.
— Все отнятое у богачей я отдаю людям, живущим в беднейших районах Лондона — Уайтчепеле, Фисбери и Саутворке.
Мэг улыбнулась и прижалась к его щеке.
— Так ты современный Робин Гуд?
Кинкейд неожиданно смутился. Никогда в жизни он не мнил себя благородным рыцарем, а просто делал то, что считал справедливым.
— Никакой я не Робин Гуд, — пробормотал он.
— Скажи, а как ты выбираешь свои так называемые жертвы? — поинтересовалась Мэг. — Ведь, насколько я поняла, ты останавливаешь не все кареты подряд, а лишь избранные.
— У меня есть список имен богатых людей.
— Я догадалась об этом, — призналась Мэг. — Я поняла, что ты тщательно отбираешь жертв будущих ограблений.
Кинкейд встал с постели, подошел к столу и налил в стакан бренди, выпил и продолжил:
— Мы с Монти составили этот список в прошлом году, когда вернулись в Англию. И занесли туда имена тех, кто совершал преступления против своих соотечественников.
— Что ты имеешь в виду под словом «преступления»? — Мэг села на постели, опершись спиной на подушки.
— Эти люди занимали важные государственные посты, — объяснял Кинкейд. — Они лавировали между королем и парламентом, демонстрируя верность и тому и другому. Затем они окончательно переметнулись на сторону Кромвеля, предав короля и его сподвижников. Выгода была очевидна: они получали в награду за предательство огромные участки земли, скупали за бесценок поместья, конфискованные у сторонников короля.
Кинкейд налил еще бренди, и в его глазах полыхнула ярость.
— К таким людям относился и мой отец, тоже получивший немало выгод от своей подлости. Когда наш король Карл вернулся из изгнания, эти предатели переметнулись на его сторону и начали клясться ему в своей безграничной преданности. Король понимал их двуличие, но в интересах сохранения единства страны был вынужден с ними сотрудничать.
Кинкейд замолчал и взглянул на Мэг. Ее серьезное лицо и напряженный взгляд успокоили его. Он очень боялся, что Мэг воспримет его страстный рассказ как юношескую романтику и засмеет.
— Теперь ты наказываешь этих людей, грабя их кареты и отнимая деньги и драгоценности?
— Да, я отбираю лишь то, что находится при них, хотя их богатства огромны и нажиты преступным путем. Знаешь, когда из нашего списка будут вычеркнуты все имена, я намереваюсь написать и опубликовать сатирический памфлет, в котором расскажу о причинах, по которым я грабил этих людей, и о преступлениях, совершенных ими. Они лишатся доброго имени.
Мэг слегка улыбнулась.
— Ты пишешь стихи?
Кинкейд сконфузился.
— Друзья хвалят мои сочинения. Я никогда не говорил тебе об этом, потому что боялся выглядеть смешным в твоих глазах.
Мэг удивленно взглянула на него.
— Почему ты решил, что я буду над тобой смеяться? Скажи, а когда все имена в твоем списке будут вычеркнуты, ты станешь свободен?
Кинкейд кивнул.
— Да, когда возмездие будет совершено, предатели наказаны, тогда мы уедем с тобой хоть на край света!
— Сколько имен осталось в твоем списке? — спросила Мэг.
Кинкейд на минуту задумался.
— Не больше дюжины.
— Значит, как только ты покончишь с этим списком, мы действительно уедем из Лондона?
— Да, Мэг, я уже обещал тебе. Пойми, ты для меня — самое важное в жизни, но я не могу бросать дела на полпути. Я поклялся отомстить этим людям и должен сдержать слово! — горячо воскликнул Кинкейд.