Проехав еще немного, Кинкейд наконец увидел место, где в прошлый раз Мэг, привязанная к стволу дерева, изображала ограбленную даму. Он остановил лошадь у обочины дороги и приготовился ждать.
Время тянулось медленно. Кинкейд всматривался в наступающую темноту. Совсем скоро в его списке не останется ни одного человека, которого, по его мнению, следует наказать за предательство, жадность и малодушие, и тогда они с Мэг уедут в американские колонии, о которых она так мечтает.
Внезапно его лошадь стала шумно втягивать ноздрями воздух, и он услышал скрип колес, с трудом катившихся по грязной, заезженной дороге.
«Только бы все прошло удачно!» — с надеждой подумал он.
Каждый раз, когда капитан Скарлет ожидал на дорогах людей своего списка, он молил Бога, чтобы не было засады и ему не пришлось прибегать к насилию. Он не жаждал расправы над своими жертвами, хотел лишь унизить их и доказать их ничтожество и трусость.
Скрип становился все слышнее, и наконец вдалеке проступили очертания кареты. Капитан Скарлет закрыл нижнюю часть лица красным шелковым платком, достал из-за пояса мушкет, еще раз осмотрел его и приготовился к встрече с Джозефом Огэром.
Карета приблизилась к дереву, за которым укрылся Кинкейд. Он стегнул лошадь, и она понеслась наперерез карете.
— Стоять и не двигаться! — грозно крикнул он.
Карета по инерции прокатилась еще немного и со скрипом остановилась. Капитан Скарлет подскочил к ней и заглянул в окошко. Из-за стекла на него в ужасе глядел Джозеф Огэр.
— Кошелек или жизнь! — Кинкейд постучал по окну ладонью.
— Господи, помилуй! — услышал он испуганный голос Огэра.
— Отец! — раздался взволнованный молодой женский голос. — Отец, на нас напали грабители!
Капитан Скарлет подскочил к кучеру, наставил на него дуло мушкета.
— Если вздумаешь тронуться с места, я тебя пристрелю!
Затем он снова вернулся к окну кареты, в котором застыла перекошенная от страха физиономия Огэра, и приказал:
— Выходите! Быстро!
Дверца приоткрылась, и из кареты неуклюже вылез хозяин. Позади него капитан Скарлет заметил дочь Огэра, с грубоватыми чертами лица и маленькими бегающими глазками. К его удивлению, дама молчала.
— Выходите, леди! — Капитан Скарлет помахал мушкетом. — Прошу прощения, что прервал вашу поездку. Надеюсь, вы будете благоразумны и не станете сопротивляться или звать на помощь!
Молодая дама с нескрываемым интересом взглянула на него и, прижав руку к груди, попросила:
— Сэр, пожалуйста, не убивайте нас! — И, повернувшись к Огэру, она торопливо проговорила: — Отец, отдайте ваш кошелек этому джентльмену! И кольца тоже!
— Господи, что же это такое, — запричитал он. — Меня грабят уже второй раз за эту неделю! Дочка, это просто неслыханно! Второй раз за одну неделю! Чем я заслужил это проклятие?
Дочь мистера Огэра торопливо взяла с сиденья дорожную сумку, достала оттуда кошелек и подала его капитану Скарлету.
— Пожалуйста, сэр, возьмите! — смиренно произнесла она.
Кинкейд спрятал его в карман и, усмехнувшись, крикнул Огэру:
— Кольца, милейший! И поскорее!
С трясущихся пухлых пальцев Огэр сдирал золотые кольца и перстни с драгоценными камнями. Его дочь тоже сняла с пальца кольцо и подала его капитану Скарлету. Тот ухмыльнулся.
— Леди, оставьте его при себе. Я не могу допустить, чтобы такая прелестная молодая женщина осталась без украшений! — И он галантно поклонился ей.
Дочь Огэра покраснела и опустила голову.
— Благодарю вас, сэр, за комплимент, — пробормотала она.
Ее отец наконец снял кольца, перстни и отдал их Кинкейду.
— Вот, возьмите, — буркнул он.
Капитан Скарлет снисходительно кивнул, спрятал драгоценности в карман и воскликнул:
— Прекрасно! А теперь настало время решить еще одно дело.
Джозеф Огэр в ужасе отшатнулся от него.
— Что… вы еще хотите?
Его дочь тихо объяснила:
— Отец, этот грабитель — капитан Скарлет. Он никогда не убивает своих жертв, не бойся! — Она кокетливо взглянула на Кинкейда. — Правда, капитан? — И снова обратилась к отцу: — Иногда он целует свои жертвы, разумеется, женщин.
Кинкейд громко рассмеялся.
— Леди, потерпите немного. Всему свое время. Я хотел потолковать с вашим отцом. — Он перевел взгляд на Джозефа Огэра. — Вы знакомы с Элизабет Смолл?
— Смолл… Как вы сказали, Элизабет Смолл? Да… припоминаю. Я знаком с ней.
— Вы берете с нее деньги за землю, на которой построен постоялый двор?
— Ну… в общем, беру. А в чем дело?