Она не ожидала, что после факса, присланного Феликсом, у нее сожмется сердце — да полно, дура, сказала она себе. Сейчас-то все и начинается. Битва за свой кусок — разве не этого ты хотела? Но в голове вдруг забилась совсем другая мысль — срочно прервать поездку и лететь домой.
А зачем? Что ей там изображать? Все и так знают, какие отношения у них были. И потом — за этот тур столько заплачено... Они заказали индивидуальную программу, и, если сойти с маршрута, придется судиться до скончания века, чтобы вынуть из гостиниц и турбюро свои тысячи долларов.
— Митя, пожалуй, мы не будем суетиться... Дохлебаем свой мед до конца. Отца уже нет, его и без нас похоронят. А я потом поставлю памятник. От безутешной, но благодарной дочери...
— Люшка, но это... А как это со стороны?
— А что ты имеешь в виду? Какая такая сторона?
Она повернулась к нему задом, лихо наклонилась, расставив ноги, и посмотрела на него.
— Уж не с этой ли точки зрения?
Он захохотал.
— Ну и жена мне досталась...
— Да уж всем хороша.
Она подошла к нему, села рядом, обняла за шею и прошептала:
— Все мое при мне. Понял? Остальное — потом.
И выключила свет.
— А что ответить Феликсу?
— Ничего. Его факс нас не застал. Забудь про все и наслаждайся жизнью. То есть мной.
Она выключила свет, и комнату наполнили вздохи, хрипы, хихиканье и стоны...
А утром они поехали в Германию на арендованной машине, в город Кельн. Там у Димы Летягина, ее Митечки, должна быть деловая встреча.
Ира не плакала. Она и сама не понимала почему.
Отца больше нет. Он словно птица, севшая на ветку вишни под дачным окном. Посидела, вспорхнула, и нет ее.
Она потрясла головой. Господи, как изменилась ее жизнь! Теперь она обязана нести груз, который взвалил на нее отец.
Похороны Замиралова были многолюдными, с речами. Искренними и не слишком. Валентина не приехала, не стала прерывать свадебное путешествие.
С одной стороны, Ире было спокойно, что той не было. Но она хорошо понимала, они еще столкнутся.
Хоронили Замиралова в закрытом гробу, доктор объяснил, что перед смертью он упал и сильно разбился. А призывать скульптора для лепки лица — доктор Марченко покачал головой — Замиралов это бы не одобрил.
36
Иван позвонил Диме Летягину и уточнил время.
Дима положил трубку и почувствовал, что теперь события начнут развиваться стремительно. Итак, он оставляет Люшку в гостиничном номере, она наверняка не вылезет из постели до его возвращения. И уж конечно, съест коробку конфет, которая лежит на тумбочке возле кровати. Так и есть — пухлая рука работает без перерыва — тянет из коробки в рот и снова к коробке.
— М-м-м... — От удовольствия она закрыла глаза. — Обожаю с коньяком. Обожаю с ромом.
— А я обожаю тебя и с коньяком, и с ромом, — засмеялся Дима, надевая толстый свитер, недавно купленный в Бельгии. Свитер хорош — синий, на плечах и локтях замшевые нашлепки. За него отдали безумные деньги, как он считал, но Люшка твердила одно и то же:
— Митька, ты в нем просто скандинав. До чего хорош. Ни за что не скажешь, что московский безработный.
Ее фраза слегка царапнула Диму, но он тут же постарался забыть ее. Потому что если в рану попадет ее яд, ему смерть...
Вообще-то, если честно, он опасался Люшки — мадам непредсказуема и не вмещается ни в какие рамки. Странно другое — от привкуса опасности он получает невообразимое удовольствие в сексе. Он завоевывал ее — жестокую, сильную, с деревянной душой, но очень похотливую суку. И эта победа возвышала его, позволяла утвердиться в собственной силе.
И еще одно грело его душу. Деньги. Те, что сейчас есть у них с Люшкой, и те, которые свалятся на них по возвращении в Москву... Ради этого стоит потерпеть.
— Я рад, что нравлюсь тебе в этом свитере.
— Ты и без него мне нравишься. Сам знаешь.
— Ну, я поехал. Веди себя хорошо.
— Это ты веди себя хорошо. В таком свитере тебя и украсть могут. Ладно, никуда ты от меня не денешься, дружок. — Она вдруг громко икнула, и от неожиданности Дима вздрогнул. — Ой, прости. Наверное, переела конфет. Или кто-то меня вспомнил. Беги.
* * *
Дима остановил такси возле дома, указанного в адресе, расплатился с шофером и быстро выскочил из машины. Квартира, которая ему была нужна, на первом этаже. Не думая о том, что за женщина встретит его там, позвонил. В голове была единственная мысль — Иван пообещал хороший процент от сделки. Партия меха, которая будет ввезена на российский рынок, так велика, что Диме хватит... Даже не придумаешь, на что хватит... И это будут его собственные деньги.