Хватаю его лицо руками.
— Я хочу тебя, — прошептала тени.
Мужчина на миг прекратил ласки.
— Станешь моей? — спросил он.
Господи боже мой, какой у него голос, низкий, чуть хрипловатый, он очаровывал сильнее любого приворота.
— Да.
— Только моей, навсегда?
— Да!
Я не увидела, скорее почувствовала его улыбку, он наклонился чтобы поцеловать…
Зазвенел будильник.
— Проклятье! Почему сегодня не выходной! — взвыла я и запустила подушкой в стену. Та с не меньшей отдачей полетела обратно, шлепнулась на тумбочку, снесла оттуда новый мобильник, вместе, а часами и прочей мелочёвкой. Сижу, пытаюсь удержать на языке, все нехорошие слова, которые там вертятся. Провела рукой по волосам и удивилась, ощутив влагу возле корней. Прислушалась к себе, сердце трепещет, как сумасшедшее, кожа пылает, щеки красные. Будто я всяким непотребством наяву занималась, а не во сне. Невольно вспомнила хриплый голос искусителя и сердце сжалось от горечи. Всего лишь сон, а как же сладко прозвучало это — станешь моей. Вот честно, да хоть сейчас. Вздохнула поплелась в ванную, залезла под прохладный душ. Журчащая вода отогнала горести, но сердечно продолжало сладко ныть, а разожжённый огонёк притаился в глубине души, дожидаясь своего часа.
Приехала на работу, а там Аннушка цветет и пахнет, как куст сирени. Никогда не считала себя завистливой, но сегодня меня прямо перекосило всю от одного ее вида. Сделала усилие и натянула на лицо приветливую улыбку.
— Как только вся эта эпопея с мошенниками закончится возьму отпуск и полечу на курорт в жаркие страны, — пообещала себе, воображение тут же нарисовало загоревшего мускулистого мачо и очаровательной улыбкой, и хриплым голосом. Сердце снова заныло, мотнула головой решила не бередить раны.
— А мне отпуск, когда? — встрепенулся Марк.
— Подумаю об этом утром первого января!
— Ну, Евангелина Петровна…
— Баранки гну, давай работай!
Павел Борисович покачал головой, чтобы их не видеть убежала переодеваться.
Если день начался наперекосяк, то закончится он косяком, — поняла я, ближе к полудню. Когда едва не назначила коту собачьи витамины. Закрыла глаза, скомкала рецепт и села писать новый. Пять минут вспоминала название.
— Стресс… Это все стресс, — буркнула под нос, улыбнулась клиентке с кошкой. — Прошу меня извинить, — поднялась и пулей вылетела из кабинета.
Аннушка встречала меня широкой улыбкой, потому что разговаривала по телефону.
— Замени меня, — прошу ее, а она головой мотает и взглядом на телефон указывает. — Пожалуйста…
— Костик, я перезвоню, — сказала девушка и окинула меня пристальным взглядом. Нахмурилась и кивнула: — Жди здесь.
Через три минуты я расслышала ее щебет в смотровой. Вскоре счастливая клиентка покинула клинику, Аннушка вернулась ко мне.
— Рассказывай, — велела она. Я прикусила губу, щеки покраснели. Что рассказывать-то? Как я с ума схожу от навеянного сновидением красавчика? Да ну… — Гелька, я тебя пять лет знаю, сейчас ты сама не своя. Колись, что случилось? Опять этот клоун тебя достает.
Судорожно мотнула головой и снова умолкла.
— Геля, ты меня пугаешь…
— Бродяга.
— Что с твоим псом не так?
— Он странный… А ещё сны… После того, как я его к себе привела, мне начали сниться сны…
— Та-а-ак, — протянула подруга. Вытащила из шкафчика початую бутылку, разлила в рюмки. — Давай глотай без закуси!
Послушалась, выпила, Аннушка вторую наливает и наравне со мной пьет. Щеки ее окрасились румянцем, глаза засияли пухе прежнего, а меня слегка повело.
— Ну что готова к разговору?
— Ага… — кивнула я и вывалила все, что накопилось в душе.
Аннушка слушала, не перебивала, а потом налила по третьей.
— Мужика тебе надо! — сказала она, подняла рюмку, провозгласила тост: — За любовь до дна.
Выпила, рукавом халата занюхала, в голове так легко стало, все тревоги улеглись, сейчас бы сюда ещё того красавчика из сна, вообще чудесно было бы.
— Я вызову тебе такси! — изрекла Аннушка, жестом оборвала возражения, вытащила телефон. — Завтра, чтобы и духу твоего на работе не было. А как только закончится все это безобразие с мошенниками, я помогу выбрать путевку в края, где много горячих красавчиков. Все! Снимай халат.