Генерал собирался подойти к ней, когда толпа зашевелилась, расступаясь, так как на «смотрины» явился высокопоставленный чиновник собственной персоной.
— Господин, — вышла к нему и поклонилась маленькая худенькая старушка с гладко выбритой головой, завернутая в оранжевое полотно. — Могу я вам помочь?
— Доброго дня, Матушка, — поприветствовал ее мужчина, разодетый в расшитый золотом коричневый халат. — Я ищу помощницу для своей племянницы. Быструю, проворную, сообразительную.
И Матушка поспешила назвать имена, указывая на девушек, которые, по ее мнению, подходили под описание. «Выпускницы» вежливо кланялись. Незнакомка тоже поклонилась.
Вэйдун невольно усмехнулся, когда костяной гребень выскочил из черных блестящих волос и упал на землю. Вопреки всем правилам приличия, чиновник не прошел мимо, приказав слуге поднять вещицу, а наклонился и взял украшение сам. Некоторое время держал гребень в руках, рассматривая его, а затем протянул девушке.
Незнакомка виновато улыбнулась и пробормотала:
— Прошу прощения за свою неловкость и благодарю за ваше великодушие. Для меня ваша помощь — большая честь.
И девушка вновь поклонилась.
Внутри Вэйдуна закипела злость. Зверь выгнулся, желая вырваться и оторвать кое-кому голову, ведь это ОН должен был поднять гребень! А чиновник неожиданно увидел генерала.
— Господин Шиан, рад встречи с вами! — вежливо склонил он голову.
Вэйдун не сразу пришел в себя и понял, что обращаются к нему. Поклонился в ответ и вытащил из-за полы халата спрятанный до этого мига знак — печать императора. Краем глаза он заметил, что девушка узнала его. Взгляд незнакомки скользнул по его лицу, медальону… и она побледнела.
— Господин Ливей, — кивнул генерал, подходя к чиновнику.
— Как неожиданно видеть вас здесь! — сказал мужчина. — Вы решили обосноваться в Гондаге, раз подыскиваете слуг?
— Монастырь славится хорошей подготовкой, — ответил Вэйдун. — Только Матушка воспитывает честных и трудолюбивых…
Старушка зарделась от его слов.
— Только благодаря помощи Неба, а также строгости, постам и работе из них действительно получаются одни из самых лучших служанок в стране, — поспешила она сказать, низко кланяясь.
— Вот я и решил, — продолжил генерал, — раз я здесь, почему бы не присмотреть прислугу для своего дома в Хайбине.
— Ах да… император подарил вам его за заслуги, — протянул чиновник, раскрывая веер и обмахиваясь им. — Примите мои поздравления.
Вэйдун улыбнулся.
— Прошу меня извинить, — сказал генерал, — но я, кажется, уже сделал свой выбор.
— Я тоже.
— Матушка, — одновременно сказали мужчины.
Возникло замешательство. Вэйдун не сразу понял, что и он, и Ливей указывают на одну и ту же девушку. Матушка, бывшая до этого румяной, побледнела.
— Нет-нет, — сказала она, собравшись с мыслями и духом и решительно выступая вперед. — Только не Сюин! Примите мои извинения, господа, но она не так, кто вам нужна.
«Сюин», — повторил мысленно генерал.
Имя, означавшее «Красивый цветок», очень подходило девушке. И этот цветок принадлежал ему! И ему запрещают его забрать?! Вэйдун побледнел от злости и недоумения, а зверь внутри недовольно оскалился и зашипел, готовый выпустить когти.
— Позвольте поинтересоваться — почему? — спросил Ливей, стараясь скрыть замешательство.
— Она постоянно попадает в какие-нибудь неприятности!
При этих словах генерал тихо усмехнулся, а девушка покраснела, внимательно рассматривая носки своих коричневых туфель.
— Я думаю, что зря позволила участвовать ей в «смотринах», — продолжила Матушка. — Пожалуй, оставлю ее при монастыре. Так будет лучше. Для всех.
И старушка уже собиралась отослать Сюин в храм, когда чиновник сказал:
— Пятьсот юней.
— Семьсот, — следом за ним назвал сумму генерал.
Матушка растерянно моргнула, а торги продолжались без ее позволения.
— Тысяча.
— Полторы…
— Господа! — попыталась вмешаться Матушка.
— Две тысячи.
— Десять тысяч и пожертвования на статую.
Генерал нахмурился.
— Пятьдесят тысяч, — сказал он уже без тени улыбки.
— Она остается при монастыре! — неожиданно рявкнула Матушка, и голос ее прозвучал как гром посреди ясного неба.
Маленькая и худенькая, она умела докричаться до богов. Поговаривали, что те ее слышат и во избежание проблем исполняют просьбы.