— Ты что обиделся?
— Еще чего. Буду я на всяких кошек обижаться.
Голос, сравнивающий меня с сундуком с усохшими мозгами и гуманоидным гиппопотамом, уже слышался где-то на носу лодки. Мне пришлось остаться одному со своими сомнениями, страхами и желанием спрятаться. Только где? Я до сих пор с ужасом вспоминаю всю непонятную композицию из веревок, паруса, палок и мачты. И все же, раскачиваясь из стороны в сторону, лодка куда-то плыла. Причем, она ещё и набирала при этом скорость. Примерно через час, когда мои руки от постоянного напряжения начали дрожать как у настоящего алкоголика, впереди показался маленький остров, заросший кустарником. Но нужно ли делать высадку здесь?
Обстоятельства решили вопрос за нас. При подходе к острову без особого удара лодка стала скрести дно — мы вышли на прибрежную мель. Окончательно наше плавсредство застряло метрах в двадцати от береговой полосы. Оставаться в раскачивающейся лодке требовала логика, но мы все равно решили рискнуть и спрыгнули в бегущие к берегу невысокие волны.
Пришлось идти по колено в холодной воде и опять без особой надежды согреться. Когда подходили к берегу, налетел сильный порыв ветра. Я оглянулся, наша лодка благополучно снялась с мели и побежала под своим вертлявым парусом куда-то вдоль острова. Догнать ее уже не было возможности. Если бы не вода, я тут бы и сел. Еще через несколько минут мы вышли на покрытый песком, кустарником и даже местами травой остров. Вдалеке дополнительно торчали три одинокие сосны. Ветер заметно усилился, и Катина юбка начала раздуваться небольшим колоколом. Я попробовал пошутить:
— А зачем ты корабельный колокол утащила?
Не шутите над женщиной, когда она начинает входить в отчаянье, лучше посочувствуйте. Я получил почти по заслугам:
— Мужчине, который профукал лодку, лучше было бы помолчать. У меня же был шанс скормить твою бестолковую голову этим существам.
Транслировать остальные фразы нет смысла — просто мы поругались. Все-таки, кошка из нее получалась гораздо лучше и добрее. Сдуру я ей об этом и сказал. Даже сквозь порывы ветра, наполненные водяной взвесью, в меня полетели искры и целые стрелы ненависти и пламени. Не будь вокруг столько воды — наверное, я бы серьезно обгорел.
Не могу сказать, сколько это продолжалось. Кажется, что хочется заверить все живое в округе, что я виноват, сделал ошибку и больше не буду. И совершенно позабылось, что перед тобою не просто женщина, а практически мифологическое существо. И даже страшно произносить это слово — оборотень. Не могу вспомнить, поджимал ли я ушки в этот момент. Но мне от всей души хотелось, чтобы она меня простила. Вот так просто, не разбирая — виноват ли я, или нет. А когда раздался ее громкий смех, я откровенно растерялся. Нет, вы можете прожить на этом свете тысячи лет, но вряд ли простому человеку хватит времени понять женщину. И не надо ссылаться на великих ловеласов и прохвостов из прошлого — никто так и не подтвердил стопроцентную правдивость их историй. И где, наконец, справка, а были ли они людьми. А может это тоже какие-то демоны, оборотни или, наконец, переодетые женщины. Да-да, как раз-то они великолепно знают все о женщинах.
А из знакомой мне классики могу сказать следующее. Смех означает одно из двух — либо я прощен, либо Катя осознала, что воевать с самым верным союзником и глупо, и невозможно. Итак, нас ожидала слава Робинзонов, осталось выяснить: кто Робинзон, а кто Пятница. Или нужно создать новую легенду и историю — про Робинзона и кошку.
Но скоро оказалось, что остров обитаем. Мы были здесь не одни — метрах в ста от береговой полосы разбрасывал по ветру искры то ли костер, то ли другой источник тепла. В любом случае — появилась возможность согреться. Не успев разглядеть сам костер, я сразу увидел одинокую фигуру, широкая спина которой позволяла предполагать в ней мужчину. Но истина оказалась очень далеко: по-китайски скрестив ноги, в огромном черном плаще перед нами сидел монстр с пухлыми губами и щеками, свисающие края которых лежали на его плечах. Он медленно поднял глаза на нас.
— И кто вас звал, спасатели?
Встретить такое мы не ожидали. А существо продолжало нас пилить, другого термина я не нахожу:
— Пропала одна лодка, а это невосполнимо. Вы пытаетесь найти то, что не видели даже мы последние сотни лет, и я не представляю, где оно может находиться.
Катя решила добиться информации хитростью.
— А как нам обращаться к вам?