И то сказать, матушка Диарраха и Асснара была дамой серьезной, с закаленной чешуей, крепкими когтями и острыми зубами, и всяких там витаний в облаках — в переносном смысле, а не в прямом — решительно не одобряла. И отчего-то считала, что подарок сыновья должны дарить один, общий. А огорчать ее… нет уж, спасибо! Хвост у Диарраха пока не чешется и воспитательных мер не просит!
— Ты понял! — непонятно чему обрадовался Асснар. Совершенно, кстати, не обидевшийся и вообще словно не заметивший неприятных слов. Вот же счастливая способность! — Я гений, правда? Такого подарка ни у кого нет, не было и не будет! Мама почувствует себя особенной, ей понравится. Все женщины это любят, поверь мне, братишка!
— Ты о чем? — энтузиазм в голосе брата решительно пугал. Небось выдумал что-нибудь совсем уж… того-этого… несусветное, вот!
— Как о чем? Я думал, ты понял. О человечке! Мы подарим маме такую же! Я знаю, где поймать, там их много бегает.
Диаррах уже готов был заявить со всей откровенностью и во всех деталях, что именно он думает о «гениальной» идее братца, но… Ох уж это «но»! У Диарраха аж зубы клацнули, когда он сообразил, что именно вольно или невольно выдал ему удачливый братец. «Там их много». Это же значит, можно и себе одну прихватить? И у него тоже будет свой домашний питомец, певучая человечка, которая станет чесать ему под губой и гладить нежной ладошкой нос. «Хочу-у-у!!» — взвыла в самой глубине души то ли фамильная тяга к сокровищам и редкостям, то ли все та же банальная зависть. И Диаррах решительно кивнул:
— Отличная идея! Когда летим?
Принцесса Катарина плакала. Не как обычно — просто так, а по очень даже серьезному поводу! Как не плакать, если противный дракон унес лучшую няньку? Теперь и сказки на ночь не те, и колыбельные не такие, а уж о прическе и говорить нечего! Никто больше не умеет укладывать волосок к волоску так бережно и ласково, все тянут да дергают!
Принцесса рыдала взахлеб, капризно хныкала, трагично всхлипывала — короче говоря, показывала свою печаль, как только могла. Изо дня в день. Изо всех сил. Очень старалась. Вот только ни король с королевой, ни няньки с гувернантками, ни слуги стараний не оценили. Все, буквально все обитатели королевского дворца так и норовили держаться от Катарины подальше! Как будто им все равно, что она такая грустная-опечаленная, плохо спит и плохо ест, вместо красивой взрослой прически — простые детские косички, складки на платье уложены неровно… и вообще! Вот унесет и ее дракон — будут знать! Пожалеют, да поздно будет!
Словно в ответ на ее мысли, в ослепительно безоблачном небе над дворцовым парком показались аж два дракона. И выглядели они рядом так комично, что Катарина, не выдержав, захихикала — куда только грусть-печаль подевалась? Один толстый, белый… или все-таки не совсем белый? Может, кремовый? Как сливочный крем, точно! А закатное солнце окрашивает его розовым, будто не дракон, а пухлое и мягкое облако летит! Наверное, именно вот такой сложный, бледный и красивый цвет называется «ланитами испуганной нимфы»? Надо спросить у нянюшки… Тут Катарина вспомнила, что нянюшки-то и нет, и совсем было собралась снова заплакать, но присмотрелась ко второму дракону, и вновь потянуло смеяться. Потому что второй был черным и худым, угловатым, словно лесная коряга, и отчего-то напомнил самого нелюбимого учителя — словесности и изящных манер. Может, манерой двигаться, совсем даже не изящной, а, наоборот, стремительной и откровенно хищной?
Пока она рассматривала и сравнивала, оба дракона плавно снизились, описали широкий круг над королевским парком, словно изучая все его красоты, все дорожки и цветущие кусты, клумбы, гроты и фонтаны — а после ринулись вниз, и черный вдруг заслонил все небо, подхватил принцессу в когти и взмыл ввысь. Она и взвизгнуть не успела!
Думала ли Фрида, что ее жизнь так изменится? Кормилица маленькой принцессы Катарины, затем — ее любимая нянька, она уж и не чаяла когда-нибудь вырваться из дворца. Принцесса росла, уж скоро и заневестится, а все няньку подавай, сказки, колыбельные да кукол. Как будто назло всем не желала становиться взрослой.
Многие позавидовали бы Фриде — месту возле принцессы, хорошему жалованью, красивой одежде и вкусной еде; да только Фрида давно всем этим наелась по горло! Бесконечные капризы подопечной, нытье и слезы, и боже упаси надавать хоть разок по попе, чтоб неповадно было! Нет, все же во дворцах детей воспитывают как-то странно. Неправильно. Но мнения няньки никто не спрашивал, только приказывали да повелевали.