Расследование о драконах-убийцах совершенно не сдвинулось с места, ну или ей не сообщали о каких-либо подвижках, однако город был наводнен центуриями. Хенрик вызвал следователей из Совета Старейшин, и в обоих Линдвейлах центуриям удвоили смены.
В субботу Оливия, Барнум и Колдер ехали на ланч в Северном Линдвейле, вдруг у Колдера зазвонил телефон. Он ответил, поговорил с минуту, а потом резко развернул машину и выжал газ на полную. Остаток пути он был хмурым.
— Билли снова за свое, — объяснил он Оливии. — Выжег граффити на стене ресторана «Фабрика сосулек». Хенрик уже едет туда. Будем надеяться, что мы опередим его.
Но им не повезло: когда они припарковывались у ресторана, Хенрик остановил свою машину точно позади них.
На парковке стоял владелец ресторана, Стюарт Дальман. Он с раздражением смотрел на Билли, окруженного тремя ледяными драконами. Это не центурии; возможно, клиенты или просто прохожие. Билли также озлобленно смотрел на них в ответ. Из ресторана поспешно выходили посетители, и вокруг них уже образовывалось приличная толпа.
Ну почему этот маленький идиот выбрал самый популярный ресторан в туристической зоне Северного Линдвейла? И к тому же, средь бела дня, с ужасом подумала Оливия.
Оливия, Колдер и Барнум бросились к Билли, который стоял, засунув руки в карманы и угрюмо уставившись в пол. Хенрик не отставал.
— И снова здравствуй, Билли, — произнес Колдер, одарив его холодным, негодующим взглядом.
— Что ж, арестуйте его, — нетерпеливо высказался Хенрик.
И тут Оливию осенило.
— Вообще-то Стюарт нанял Билли, чтобы украсить внешний фасад здания, — вклинилась Оливия. — Мы как раз пришли, чтобы посмотреть, как идут дела.
— Я… да? — Владелец ресторана оглянулся на Оливию, которая многозначительно подняла бровь. Никто не хотел, чтобы Хенрик начал арестовывать местных драконов. Этот, если войдет во вкус, уже не остановится.
— Да, так и есть, — повторил Стюарт, в этот раз более уверенно, энергично кивая Хенрику. — Видите, как аккуратно он вывел буквы? — добавил он, указывая на стену.
И это правда. Билли отлично владел каллиграфией, к тому же, он всегда украшал свои граффити художественными импровизациями вроде маленьких звездочек или восклицательных знаков с точками в форме огненных взрывов. К сожалению, это сыграло с ним злую шутку; его стиль был очень узнаваем, так что сразу же становилось понятно, что именно Билли разрисовал очередное здание.
Билли поначалу выглядел также ошарашено, как и все остальные, но быстро пришел в себя.
— Да, чувак, могу я вернуться к работе, пожалуйста? — спросил он Хенрика. — Я обещал закончить до того, как люди подтянутся на ужин.
Оливия одобрительно кивнула. Смекнул, малец.
— И какую же фразу, начинающееся с букв «Х» и «У», вы хотели выжечь на стене вашего ресторана? — поинтересовался Вромм, приподняв бровь.
Стюарт открыл рот, тщетно пытаясь сочинить что-нибудь ответ.
— «Худеть вредно для здоровья», — заявил Билли, и глазом не моргнув. — И еще изображение дракона, ну, чтоб жонглировал огненными шарами.
— Да, выжженные граффити сейчас это тренд, — на полном серьезе сказал Стюарт, кивая головой.
— Правда? Почем берешь за работу? — с интересом спросил Билли еще один предприниматель, протягивая ему визитку. — Когда закончишь здесь, позвони мне! То есть рисовать изображения ты тоже умеешь?
— Могу ли я рисовать изображения, — усмехнулся Билли. — Я принесу вам портфолио.
Так его карман быстренько наполнился визитками.
Хенрик оглядел толпу ледяных драконов.
— Это ваш шанс разобраться с вандалом, который уже много месяцев терроризирует ваш город! — громко высказался он. — А вы просто закроете глаза на его преступления?
Огненные и ледяные драконы стояли рядом, плечом к плечу, и молча смотрели на него, будто не понимая, о чем он говорит.
— Прекрасно! Надеюсь, вы будете рады, когда он сожжет весь город! — красный от гнева, Хенрик ушел прочь.
— Ого, не могу поверить. У меня появилась работа, — с возбуждением произнес Билли, когда Хенрик уехал. — Я же могу построить карьеру. Мама будет так счастлива.
— Живее, — сказал Стюарт. — Возвращайся к работе. Две сотни баксов. Если успеешь закончить до ужина.
И Билли продолжил выжигать буквы на стене, но в этот раз люди наблюдали за ним с интересом, а он практически светился от гордости.
— Нужно напечатать тебе визитки, — сказала ему Оливия, не отрывая от работы. — А еще можно делать такую фишку для вечеринок — выжигать картинки на деревянных дощечках, ну, в качестве сувенира гостям.
Билли ненадолго прервался, переводя дыхание, и оглянулся на нее.
— Спасибо. Это было здорово. А, и это… Если хотите, я сделаю новый знак «Добро пожаловать в Северный Линдвейл». За полцены, — добавил он с наглой ухмылкой, затем вернулся к работе.
— За полцены? Ох, уж этот маленький… предприниматель, — высказалась Оливия Колдеру, пока они шли к машине. Всеми силами она старалась не рассмеяться.
— Я когда-нибудь говорил тебе, насколько ты чертовски хороший мэр? — спросил Колдер.
Затем они чудесно и без приключений пообедали в стейкхаусе. Все прошло настолько мирно, что Оливия не сразу поняла, что что-то не так.
— Барнум, ты ведь сегодня ни к кому не приставал. Ни разу, — сказала Оливия, как только прикончила последний кусочек яблочного пирога. Она протянула руку и потрогала его лоб. — Вроде не болен. А еще на днях, когда Альфреда была в моем офисе, ты и за ней не приударил. Что случилось? Ты часом не собрался ли коньки отбросить?
— Боже мой, а ведь ты права, — восторженно присоединился Колдер. — Что бы с тобой ни случилось, надеюсь, ты никогда не вылечишься.
— Колдер! — негодуя, воскликнула Оливия.
— Что? — ни капли не пристыдившись, спросил Колдер. — Ты просто никогда не застревала с ним в патруле. Этот его бесконечный поток шуток все равно что слушать какое-нибудь дурацкое радио, на котором только и делают, что болтают ерунду, весь день, каждый день.
— Со мной все нормально, — мягко ответил Барнум.
Оливия с подозрением оглядела его, но он явно не собирался выкладывать, что у него там случилось, к тому же Колдер хотел заглянуть в ювелирный магазин своей семьи и поговорить с братом, поэтому она решила, что пока отложит этот разговор.
На подходе к магазину они увидели Хенрика, тот шел им навстречу.
— Он всегда появляется не вовремя и не в том месте. Как черт из табакерки, — пробубнила Оливия.
— Что это означает? Неужели он тебе не нравится? — поинтересовался Колдер, но прежде чем она успела ответить, Хенрик преградил им путь.
— Слушайте внимательно, — сказал он, угрожающе напирая на них. — Меня не обмануть этим вашим притворством, будто огненные и ледяные драконы теперь держатся за ручки, заплетают друг другу косички и вместе распевают «Кумбая» («Кум ба Ях» — это духовная песня 1930-х гг на афро-американского иврите (Yah). Она пользовалась популярностью во время народного возрождения 1960-х годов и стала стандартной традиционной песней у костра в движении скаутов и в подобных организациях. Песня была первоначально связана с человеческим и духовным единством, близостью и состраданием — прим. ред.). Я прекрасно вижу, что вы все тут вытворяете.
— А что мы все тут вытворяем? — фыркнул Колдер. — Я веду свою невесту выбирать кольца.
Оливия прыснула было со смеху, но вовремя прикинулась, что чихнула.
— В чем дело? — поинтересовался Хенрик с притворной обеспокоенностью. — У вас аллергия на ложь?
Раздраженная, она чихнула сильнее и как-то совершенно «случайно» обморозила Хенрику лицо. Он в ужасе отшатнулся.