— Скажи, что эта киска моя, Иден.
— Всё твое. — Она смотрела мне в глаза, говоря это, и эти слова меня добили.
Глотая ее стоны своими поцелуями, я начал трахать ее жестче. Она двигала бедрами круговыми движениями, полностью вбирая в себя мой член, каждый его сантиметр. В своих фантазиях я представлял, как нежно занимаюсь с ней любовью, но сейчас это был не вариант. Слишком долго я ждал.
Иден сжала меня крепче, пока я вколачивался в нее. Сильнее сжала ноги у меня за спиной и казалось, что она скоро потеряет контроль.
— Мне нужно кончить в тебя.
Она впилась ногтями в мою спину.
— Пожалуйста…
— Посмотри на меня, Иден, — потребовал я, желая увидеть, как она будет выглядеть, когда я отдам ей все, что у меня есть.
Ее имя срывалось с моих губ, снова и снова, пока я изливался внутри нее. Перед глазами мерцали звезды от интенсивности этого ощущения.
Глава 18
Иден
В какой-то момент я отключилась и очнулась, когда Райдер смотрел на меня.
Бросив взгляд на часы, я увидела, что была всего лишь полночь. Обычно, в это время я заходила в чат с ним, но сейчас он был здесь и подарил мне только что лучший секс в моей жизни.
Хриплым голосом я спросила:
— Не спится?
— Нет. Слишком взволнован, — ответил он. — В хорошем смысле.
Что бы ни случилось между нами, я никогда не буду сожалеть об этой ночи. Мышцы у меня между ног болели самым приятным образом — это последствия его размера. Его прекраснейший аромат по всей моей коже. Это стоило риска.
Я посмотрела на него и улыбнулась, когда он провел рукой по моим волосам, массируя голову. Давно я не чувствовала себя такой удовлетворенной, довольной и защищенной.
Несмотря на это, что-то мучило меня, что-то, о чем Райдер обещал рассказать, когда будет готов. Так как мы оба не могли заснуть, я задумалась, откроется ли он мне.
— Ты расскажешь, что случилось с твоей бывшей?
Казалось, я застала его врасплох своим внезапным вопросом. Он перестал массировать мне кожу головы и сел. Я сделала так же.
Райдер кивнул и выдохнул.
— Несколько лет назад у меня все было чрезвычайно плохо — с точки зрения психического состояния. Мама только умерла, я был в депрессии. Первые несколько лет у нас с Мэллори были действительно хорошие отношения. Она была рядом со мной в последние мамины дни, и я любил ее. Понимаешь? Действительно любил.
Я попыталась обуздать ревность.
— Ты сказал, что вы познакомились во время учебы?
— Да. Мы встречались, когда я был на первом курсе магистратуры в Калифорнийском университете. У обоих бизнес был основной специальностью, но она была на последнем курсе. Мэллори на два года старше меня.
— Вы жили вместе?
— Мы жили вместе последние пару лет. Она переехала ко мне.
Я сделала глубокий вдох, готовясь услышать нечто, что может меня расстроить, хоть и не имела ни малейшего понятия, что бы это могло быть.
Райдер сглотнул.
— Вскоре после смерти мамы Мэллори забеременела.
И вот оно. Казалось, будто меня ударили в живот.
— О, Боже. — Я потянулась к его руке и сжала ее.
— Знаю. — Он протяжно и медленно выдохнул. — Так вот, когда она мне сказала… я не был рад этому. Для меня было слишком много всего в то время. Я хотел радоваться, но не мог. У меня не было ощущения готовности быть отцом, а депрессия сделала все еще хуже.
Я приготовилась к оставшейся части истории. У него где-то там есть ребенок? Ребенка отдали на усыновление? Различные теории курсировали у меня в голове.
— Я не скрывал тот факт, что не готов к ребенку, что был в ужасе. Не мог это скрыть, как бы я ни пытался.
— Была ли она рада этому?
— В том и дело, была. Мэллори всегда хотела быть мамой. Поэтому, хоть время и было не подходящим, она приняла это и была очень рада. — Он уставился вдаль. — Я хотел разделить ее радость. Говорил себе, что смогу принять это, но был равнодушным и отстраненным. Мне было страшно. Это было отстойно, потому что я не мог быть тем мужчиной, которого она заслуживала. Начал больше гулять, пить, лишь бы избежать реальности, где на меня свалилась эта ужасная ответственность. Я был засранцем. Оглядываясь назад, я ненавижу себя.
Я не могла больше ждать и спросила:
— Что случилось с ребенком?
Райдер заколебался.
— Она была на четырнадцатой неделе, когда мы его потеряли.
Мое сердце болезненно сжалось.
— О, Боже. Мне так жаль.
— Ты подумаешь, что я почувствовал облегчение после всего этого стресса, но все было наоборот. Я чувствовал опустошение и такую вину, будто моя неспособность порадоваться вызвала этот выкидыш.
Я сжала его ладонь обеими руками.
— Нет, Райдер. Пожалуйста, не говори мне, что винил себя.
— Именно так. — Он покачал головой. — У меня было ощущение, что я хотел этого.
Я знала, боль была еще свежей, и от этого мне становилось очень грустно за него.
— Это полностью нормально реагировать так, как сделал ты. Поверь мне, я по-своему понимаю, потому что помню свои чувства после смерти мамы, когда впервые поняла, что Олли стал моей ответственностью. Ребенок — это огромная перемена в жизни. Когда-нибудь ты бы привык к мыслям о ребенке. Но требуется время, немало времени.
— Наверное, сейчас я это понимаю, но в то время я видел себя злодеем — так же считала и Мэллори. После этого у нас началась черная полоса, из которой мы не смогли выбраться.
Я не могла поверить тому, что услышала.
— Она обвинила тебя?
— Не совсем, но она говорила такие вещи, как: «Теперь ты счастлив?» или «Признайся, что рад». Это убивало меня. Так сильно убивало. Я бы никогда не пожелал выкидыша.
Я закрыла глаза, чтобы сдержать слезы.
— Мне так жаль.
Райдер носил в себе столько вины.
— Дело в том, что я не был рад. Я решил посвятить отцовству сто процентов стараний. У меня просто не выпало шанса, чтобы доказать это. — Он замолчал. — Ей пришлось делать выскабливание, и врачи смогли определить, что это был мальчик. Это было так больно узнать. Но она хотела знать пол.
Мое сердце разрывалось, когда я представляла себе маленького мальчика, который не появился на свет, который выглядел, как Райдер, с его глазами и улыбкой. Сердце сжималось от этого.
— Значит, вы не смогли оправиться от этого — от потери…
— Да. Мы не смогли. Она обижалась на меня, иногда ненавидела. И после я отдалился еще больше. В итоге, мы расстались.
— Ты так и не разлюбил ее?
Я приготовилась к ответу.
— Не сразу, нет.
— Значит, ты не любишь ее больше?
Казалось, он борется с собой, не зная, как ответить.
— Часть меня всегда будет любить ее, но не так, как раньше. Я скажу тебе честно, до встречи с тобой я еще не совсем пережил наше расставание. Но все изменилось, когда я встретил тебя.
Я даже и не знала, что чувствовать на этот счет, учитывая, что до нашей встречи у него все еще были чувства к ней.
— У тебя есть ее фотография? — спросила я.
Он немного подумал, вспоминая.