87
Владик Мамышев-Монро, устроивший в 2000 году в галерее М. Гельмана упомянутую уже нами выставку «Любовь Орлова», где он, питерский авангардист № 1, представил с помощью грима и костюмов во всевозможных обличьях актрису, предварял выставку обращением к ее посетителям:
Она была неутомима, но слишком много улыбалась, отчего в уголках прославленного рта появились морщины.
«Множество перевоплощений в исторические и мифологические образы человечества обоих полов (в этом-то и сила „Владика“! – Ю. С.) неумолимо вела меня в творчестве (!) к некой идеальной маске, гармонизировавшей в себе проблемы сексуальной идентификации времени (юность – старость), психологические (мать – сын), социальные (царица – служанка), эстетические (красавица – чудовище) и т. д. Перепробовав более десяти культовых образов от Гитлера до Мэрилин Монро (отсюда и приставка к фамилии авангардиста. – Ю. С.), до Христа и Будды, я внезапно обнаружил такую идеальную маску на исторических просторах своей любимой Родины…
Любовь Орлова, начавшая карьеру советской кинозвезды № 1 в 42 года…»
На самом деле Орлова начала эту карьеру в 32 года. Тоже, конечно, не рано, но все-таки на 10 лет раньше, чем считает воплотивший актрису Владик. А вместе с ним и пресса, освещавшая выставку и повторявшая за ним: «В 42 года…»
Далее – опять Владик: «Я попытался представить себе, как выглядела бы Орлова сейчас, не умри она в 74-ом…»
И здесь «профессор» Петербургской академии современного искусства путается. На этот раз даже обиднее для актрисы, лишая ее целого года (во всяком случае, календарного) и без того не очень долгой жизни (она умерла в январе 1975-го, ровно в 73). Эту ошибку героя пресса не подтверждает, но и не опровергает. И в свою очередь, будто извиняясь и за себя и за Владика, за его «начало карьеры в 42 года», наоборот, сбрасывает актрисе тот же десяток, когда пишет: «В 60 лет она последний раз попробовала сыграть девушку…»
Но Орлова оказалась куда белее смелой и рискнула сыграть «девушку» аж в 70 лет – в «Скворце и Лире». Так что актриса не должна быть в особой обиде ни на Владика, ни на пишущих о нем: там накинули 10 лет – здесь скостили…
В обиде за Орлову мы, не успевшие, к сожалению, насладиться выставкой Владика, но читавшие о ней такое:
«Владик Монро – питерская звезда андеграунда – представил новую реинкарнацию в стиле сталинской эпохи. Л. Орлова у него питает патологическую любовь к симпатичным революционным матросам с „Авроры“, профессионально строит глазки на приватном party у М. Горького и ненавидит актрису Веру Марецкую. Набор достаточно целомудренный, если припомнить арсенал, задействованный Владиком в предыдущих проектах.
Несмотря на наличие в экспозиции таких минорных работ, как торжественное фото «Вера Марецкая спокойно и сосредоточенно стоит у гроба Любови Петровны» (явно вдохновленный книгой Д. Щеглова, тут Владик воспроизводит ее буквально: «Подошла Марецкая, очень долго стояла, внимательно и спокойно глядя на восковое лицо, на гроб, поверх гроба, куда-то в сторону, где оказалась спустя три года, в 78-ом. – Ю. С.), выставка носит характер в целом жизнеутверждающий. Об этом свидетельствует хотя бы длинное название соседнего снимка:
«Известный журналист В. Кацуба (тот значится в длинном списке коллег Владика, которым он выражает благодарность за участие в „состоявшемся проекте“. – Ю. С.) интересуется творческими планами Любови Петровны на ближайшее тысячелетие». Дело происходит в питерском кафе «Декаданс», а обрамляющие снимок мужские опять-таки (!) гениталии необъяснимым образом дают понять, что планы самые радужные».
Порочное дитя конца века (Владик». – Ю. С.) разбудило спящую красавицу Золушку нетрадиционно крепким поцелуем. Золушка, как и положено, молода и красива».
88
Уж на что знает М. Кушниров свою героиню, но и он пишет:
«В 1934 году Орлова поехала выступать перед бойцами южных армий: от Краснодара до Махачкалы. Поезд останавливался на каждой станции, где заранее были сооружены эстрадные подмостки. Орлова выходила и выступала».
Но, во-первых, в 34-м Орлову еще никто, тем более «от Краснодара до Махачкалы», не знал. Вместе с Александровым она пребывала в полной безвестности об участи запрещенных поначалу начальством «Веселых» ребят». И хотя к осени судьба фильма была решена в его пользу, до выхода фильма на экран – после чего на каждой станции можно было бы сколачивать подмостки для ставшей «звездой» артистки – было еще далеко. И впервые в статусе «звезды» Орлова посетила Ярославль лишь в марте 1935 года, когда ее концерты, еще без особого, пришедшего потом восторга, отрецензировал некто под псевдонимом «Миф».
Но, может, эта дата – 34-й год – опечатка, и на самом деле это было в 36-м, после «Цирка»…
А во-вторых, подмостки вдоль дороги явно путаются с концертом на перроне, который действительно пришлось дать актрисе в той же Махачкале, но гораздо позже, в годы войны.
…Когда в очередной раз актриса возвращалась с гастролей в Баку, ей телеграфировали об очень желательном концерте по дороге, в Махачкале. Времени для этого у Орловой не было, да и устала она порядочно. И тогда Махачкала сама якобы – не Магомет к горе, так гора к Магомету! – пришла на концерт к Орловой.
На перрон выкатили лучший, из филармонии, рояль. Виртуоз-машинист остановил вагон с актрисой точно против выставленного на перроне инструмента. И ей с аккомпаниатором ничего не оставалось делать, как выйти и тут же, на платформе, дать концерт для изобретательных махачкалинцев.
А вместе с ними зрителями уникального представления стали пассажиры поезда, не подозревавшие, что несколько дней путешествовали со знаменитой артисткой, и не возражающие, естественно, против столь неожиданной задержки. Зато потом у Орловой рука устала писать автографы, за которыми к ней в вагон потянулись из всех остальных.
89
«Народная газета» вспоминает еще об одной военной легенде с Орловой. Будто во время ее пребывания с концертами в каком-то партизанском соединении оно было окружено превосходящими силами противника и обречено на уничтожение, если бы… Если бы Центр вовремя не послал на спасение народной любимицы целую эскадрилью самолетов.
Опять бред! Орлова действительно бывала с концертами в частях и на кораблях. Но чтобы сбрасывать (и каким образом – на парашюте, что ли?!) любимую артистку тов. Сталина в тыл врага! Да если бы с ней что-то случилось, то что стало бы с тем, кому это пришло в голову! Учитывая, что самого Александрова, хоть и в «шютку», вождь обещал расстрелять, «если с головы этой женщины упадет хоть один волос»…
Зато достоверно известно, что в знаменитом партизанском соединении Сидора Ковпака единственным и безошибочным паролем для новых, вступавших в него бойцов было… знание песни «Широка страна моя родная». И пароль-песня ни разу не подвел ковпаковцев.
90
…Но наверняка подвел бы, если бы к ним попал, вернее попытался проникнуть в их партизанские ряды, один немецкий чудак-офицер. О нем рассказали те же партизаны в Москве на встрече с деятелями искусств столицы в Центральном доме работников искусств в 42-м году, когда там работал директором мой отец, С. Сааков, от которого я это и слышал…
Будто партизаны устроили засаду на немецкую легковую машину с конвоем мотоциклистов. И, расстреляв последний, пленили ехавшего в машине офицера.