Таким был авторский замысел. Такой была авторская идея, положенная в основу фильма.
Увы, замысел этот в полной мере не был воплощен, основная идея фильма просматривалась смутно.
Оценка новой картины была далеко не однозначной и противоречивой, от самой восторженной похвалы и до самой разносной критики.
«Радостное утверждение нашей жизни» — так была озаглавлена большая статья о фильме писателя Ник. Кривенко, появившаяся в газете «Советская культура» (1960, 11 июня). Ему вторили рецензенты «Учительской газеты», «Водного транспорта» и многих областных и республиканских газет: «Омская правда», «Челябинский рабочий», «Знамя коммунизма» (Усть-Каменогорск), «Удмуртская правда», «Ставропольская правда», «Биробиджанская звезда», оренбургская газета «Комсомольское племя» и некоторые другие.
Одновременно появлялись и более объективные оценки нового фильма, вытекавшие из углубленного анализа его идейно-эстетических достоинств.
Критик Н. Зоркая писала в «Литературной газете»:
«Над фильмом долго и напряженно работали. Его с нетерпением ждали. Еще в позапрошлом году вышел фильм Г. Александрова «Человек — человеку», который был как бы анонсом «Русского сувенира», демонстрировал определенную ступень экспериментов режиссера над «методом блуждающей маски». Картина же, идущая сейчас в кинотеатрах, — это уже итог поисков. И приходится признать: итог, во многом не оправдавший ожиданий. Наша прекрасная жизнь, наша величавая Сибирь не нуждаются ни в рекламе, ни в подслащивании, ни в сусальной красивости. Сибирь достаточно горда и могуча, чтобы... радовать глаз недалеких мещан, будь они трижды миллионеры и четырежды магистры» (1960, 23 июля).
О «слащавости», «красивости», надуманности некоторых сцен фильма писали критики В. Шитова в «Комсомольской правде» и К. Щербаков в «Московском комсомольце».
«Глубинное знакомство» зарубежных персонажей фильма с советской Сибирью, — писала газета «Советская Сибирь», — в сущности, не состоялось. Поэтому, когда в конце картины американский миллионер приносит извинения за то, что он легкомысленно относился к России, эта сцена вызывает недоумение. Финальное «перерождение» иностранцев в поклонников Советской России представляется неубедительным» (1960, 14 июля).
Л. Орлова и Марлен Дитрих
Посмотрев фильм, зритель покидает кинозал «со смутным чувством неудовлетворенности, — писала «Ульяновская правда». — Он ожидал большего. Запоминаются только любимые актеры, а сама кинокомедия — нет» (1960, 8 июля).
Любопытно, однако, это замечание ульяновской газеты о том, что в фильме «запоминаются только любимые актеры». Я прочитал десятки рецензий на фильм «Русский сувенир» в самых различных газетах страны и ни в одной из них не нашел серьезных замечаний об игре Л. Орловой, Э. Быстрицкой, Э. Гарина, А. Попова, П. Кадочникова, В. Авдюшко, В. Гафта и других прекрасных актеров, участвовавших в создании фильма.
Едва ли не все газеты отмечали, что и в этом фильме Любовь Орлова продемонстрировала свой яркий талант, свои покоряющие артистические качества.
«Умело, без нажима ведет роль простой советской женщины Варвары Комаровой известная киноактриса Любовь Орлова, — писала усть-каменогорская газета «Знамя коммунизма». — За годы работы в кино ее талант еще больше расцвел, отточилось мастерство исполнения, и зрителю доставляет большое удовольствие видеть ее в новом фильме» (1960, 15 июля).
Увы! Ни с одной из похвал, содержавшихся в названных выше газетах, Любовь Петровна не могла согласиться. Как не могла она согласиться и с положительной оценкой фильма автором статьи в «Советской культуре» и бездумно последовавшими ее примеру местными газетами.
Тем не менее усилившийся поток негативных оценок фильма «Русский сувенир» не мог не породить в ее душе и серьезную тревогу. Дело в том, что этот критический замах вызвал попытки перейти грани дозволенного. В некоторых газетах и журналах появились столь разносные статьи, что их при самых больших натяжках нельзя было признать полезными для нашего киноискусства и его мастеров. Иные статьи содержали уже не анализ фильма, а глумление над режиссерским замыслом, оскорбляли достоинство большого советского кинохудожника и человека. Таким по своему содержанию был фельетон «Это и есть специфика?», появившийся в журнале «Крокодил».
Вполне понятно, что Любовь Петровна не могла пройти равнодушно мимо недостойных выпадов критиканствующих снобов, не могла промолчать и не вступиться за достоинство и личную честь любимого человека, выдающегося художника и мастера кино.
К глубокому сожалению, я не смог обнаружить у себя в архиве полученное тогда от Любови Петровны небольшое письмо. Помню только, что оно было ею написано после появления в «Крокодиле» упомянутого фельетона. Она не жаловалась и не оправдывала неудачную работу режиссера. Она всего лишь напоминала, что и у самого талантливого художника могут быть творческие просчеты, и просила оградить Григория Васильевича, которого кинозрители хорошо знают как творца советской музыкальной комедии, от разносной критики и разухабистых нападок, которых он, по ее мнению, не заслужил.
Тогда же виднейшие деятели советской культуры академик П. Капица, народные артисты СССР Д. Шостакович, Ю. Завадский, С. Образцов и С. Юткевич (в то время народный артист РСФСР), посоветовавшись с Л.П. Орловой, направили в редакцию «Известий» гневное письмо в связи с публикацией «Крокодила».
«Три года работал режиссер над картиной и наконец выпустил ее на экраны. Мы не собираемся ни критиковать, ни защищать «Русский сувенир». Но нам кажется, что высмеивание Г. Александрова... абсолютно недопустимо» (1960, 7 сент.).
Так завершился этот печальный эпизод с критикой фильма «Русский сувенир», получившей достойный отпор его друзей.
На этом можно было бы и закончить главу, озаглавленную «Все о ней».
Только все ли о ней рассказано, что необходимо рассказать?
Нет, далеко не все! Продолжим же наш рассказ о любимой народом, истинно народной артистке нашего времени.
Светлый путь
Впервые фильм «Светлый путь», этот удивительный фильм, в котором комедийный образ на глазах у ликующих зрителей превращается в финале в образ героический, близкий миллионам людей, я видел в Москве, в самый канун войны.
Вторично я смотрел эту картину уже после войны, далеко за пределами Родины, в Женеве, в небольшом кинотеатре на рю де Рон, где в то время один за другим демонстрировались лучшие советские фильмы, и был до глубины души тронут овацией, устроенной героине фильма людьми, далекими от нашей советской жизни.
У меня сохранилась запись тех очень давних суждений об этом фильме, которые я сделал сразу после женевского просмотра:
«Какая чудесная актриса играет Таню! Как она убедительна даже в сказочных эпизодах. Видишь все ее превращения и понимаешь, что это не просто сказка».
«Это фильм поистине одной актрисы, хотя и весь ансамбль русских актеров просто неповторим».
«Отличная картина. Героиня прелестна. Передайте ей наши поздравления».
«Эксцентричность этой советской комедии выше всяких похвал. И прежде всего, конечно, красота и талант актрисы, играющей главную роль. Большое спасибо!»