При этих словах выражение лица Лексы посуровело.
— Ты останешься здесь, пока не получишь разрешение, Кларк, — в её словах была та самая жёсткость, которая в первую очередь привлёкла Кларк в Лексе.
— Лекса, — вздох Кларк был умоляющим. — Не делай этого без меня. Минуту назад ты говорила мне, что тебе всё равно, поймаешь ли ты Беллами. Что изменилось?
Лекса отвела взгляд от Кларк.
— Я не хочу, чтобы ты видела… что бы ни случилось.
— Тебе больше не надо защищать меня, — шёпот Кларк был нежным.
— Я всегда буду защищать тебя, — покачала головой Лекса.
— От этого? Ты не сможешь. — Кларк взяла Лексу за руку и сжала её. — Я имею такое же право быть там, как и все остальные.
— Кларк… — Глаза Лексы умоляли Кларк пересмотреть своё решение.
— Это то, чего я хочу, Лекс.
Лекса сделала глубокий вдох, взяв паузу, как будто она собиралась фатально закончить их отношения на этой горькой ноте. Но потом она кивнула.
— Мы можем подержать его, пока ты не будешь готова, Кларк.
Кларк кивнула.
— Я скажу Эхо, чтобы она сделала мне перевязку.
[X]
Рэйвен трясло. От злости, от остаточного адреналина и страха, от ненависти. Аня не видела такого гнева со времён, когда Беллами повредил ногу Линкольна, в больнице, когда она сама чуть не слетела с катушек.
Аня молча прошла мимо Рэйвен, которая сердито сидела на лестнице дома Лексы, где они все согласились подождать их. Они послали Индру присматривать за своими пленными на старой территории Эмерсона, на случай, если у Роана были какие-то скрытые мотивы.
Рэйвен на мгновение обрадовалась, что Лекса спасла Кларк, но радость быстро исчезла, когда она вспомнила события предыдущего дня. Она практически зарычала, когда вспомнила свои действия под дулом пистолета… или их отсутствие.
— Рейес, — голос Ани был нехарактерно мягким. Рэйвен посмотрела в глаза своей возлюбленной.
— Я облажалась, — первые слова, которые сорвались с её губ, были без цензуры, выходящие прямо из её разбитого сердца.
— Ничего подобного.
— Не нянчись со мной, Аня, — рявкнула Рэйвен. — Я думала, ты не такая.
Аня закатила глаза. Рэйвен обладала довольно упрямой склонностью к драматизму.
— Рейес. Ты застыла на месте. Это происходит с нашими людьми постоянно, когда они находятся в разгаре напряжённой ситуации. Это называется нервы и…
— Ты встала передо мной, — резко сказала Рэйвен, убирая с лица выбившуюся прядь волос из конского хвоста. — Это должна была быть я.
Аня фыркнула.
— Давай без героизма, Рэйвен.
— Я могла потерять тебя.
— Но не потеряла, — покачала головой Аня. — И знаешь что? Дело не в этом. Ты злишься не поэтому.
— Да? — выпалила Рэйвен в ответ, её голос эхом разнесся по просторным залам. — Тогда скажи мне, почему.
— Ты не ненавидишь его, — ответила Аня. — Твоё тело корчится от дискомфорта, а не от гнева. Ты не считаешь, что было правильно захватить его в плен. Вероятно, потому что ты знаешь, что грядёт, и не можешь не чувствовать себя ответственной за это.
— На моих руках и раньше была кровь, — стиснула зубы Рэйвен.
— Но не кровь того, кого ты любила, — пожала плечами Аня со стоическим выражением лица.
В глазах Рэйвен вспыхнула ярость, когда она повернулась к Ане, притянув её к себе для мучительного поцелуя.
Аня вздохнула ей в губы, нежно обнимая Рэйвен, несмотря на её агрессию. Слёзы медленно катились по щекам Рэйвен, и всё же она не остановилась. Она выцеловывала свой страх, свою ненависть, свою боль в нежные губы Ани.
Аня позволила ей это сделать.
— Станет легче, — прошептала Аня, нежно покачивая её взад-вперёд.
Рэйвен жалобно всхлипнула ей в шею, слегка хватая ртом воздух.
— Только не говори мне, что время лечит раны?
Аня издала низкий смешок.
— Знаешь, я считаю, что тот, кто это сказал, должно быть, был бессмертным… или, по крайней мере, имел невероятно искажённое представление о времени. Потому что я познала боль в своей жизни, Рейес, и годы не сильно смягчают падение.
— Тогда что помогает? Как может стать легче? — с горечью спросила Рэйвен.
— Любовь, — деликатно вздохнула Аня на ухо Рэйвен, и она почувствовала, как в животе снова закружилось тепло, которого она не чувствовала уже много лет.
[X]
Рука Октавии дрожала так сильно, что Линкольн забрал у неё пистолет, которым она пыталась усмирить Беллами. Они стояли на крыльце Лексы, давая Рэйвен и Ане возможность уединиться внутри поместья.
Похоже, это был трудный день для всех них.
Октавия расхаживала туда-сюда, ожидая Лексу, ожидая конца.
— Октавия, — вздохнул Линкольн, положив руки ей на плечи, его хромота усилилась, он устал ходить за Октавией взад и вперёд.
— Тебе следует присесть, — голос Октавии был более сухим, чем она намеревалась сказать. — У тебя разболится нога.
Линкольн проигнорировал её жалкую попытку перевести разговор в другое русло.
— Ты действительно не собираешься говорить об этом?
— Говорить об этом? — усмехнулась Октавия, чувствуя себя в этот момент очень похожей на Рэйвен. — Говорить о чём? О том, что я стреляла в своего старшего брата? Единственного оставшегося члена моей долбаной семьи? О том, что я только что в одиночку предала его смерти? Да, может быть, не от моей руки, но Лекса не будет колебаться. Я знала это! Я знала это, и я… я предала его, — её голос дрожал от ненависти к себе.
Линкольн стиснул зубы. Он никогда не хотел этого для Октавии. Он никогда не хотел ничего из этого. Но он знал, что она была права, и он знал, что решение Лексы было в конечном счёте правильным. Он был совершенно раздавлен, не зная, какие слова утешения он мог бы ей предложить.
— Октавия, — вздохнул он, поворачиваясь так, чтобы встретить её кобальтовый взгляд с выражением убеждённости. — Ты спасла Рэйвен и Аню.
Октавия прикусила губу, по-видимому, забыв об этом.
— И предала своего собственного брата.
— Кровь не гуще воды, — мягко возразил Линкольн. — Только потому, что вы одной крови, не делает тебя ответственной за зверства, которые он совершил.
— Но что, если я не виню себя? — выпалила Октавия в ответ. — Что, если я не виню его?
Линкольн выглядел неубеждённым. Она просто говорила всё это, потому что знала, что её брата, скорее всего, ждёт кончина. Не потому, что она имела в виду всё это на самом деле.
— Ты бы не нажала на курок, если бы не считала, что это правильно.
Октавия боролась со слезами, наворачивающимися на её глаза.
— Откуда ты это знаешь?
— Потому что я знаю тебя, — спокойно ответил Линкольн, обхватив её щёки ладонями. Один взгляд на его раненую ногу, и Октавия поняла, что поступила правильно. — Октавия. В твоей душе горит огонь, и ты отчаянно пытаешься защитить свою семью.
— Да? — прошипела Октавия, её гнев был направлен не на него, а скорее на неё саму. — Тогда почему я по-королевски всё испортила?
— Потому что Беллами не твоя семья, — прошептал Линкольн, беря маленькую руку Октавии в свою и прижимая её к своему сердцу. — Я твоя семья. — Он перевел дыхание. — Кларк, которая так долго хранила твою тайну и любит тебя как сестру… Она твоя семья. — Он повернулся и указал на дом. — Рэйвен, которая любила тебя так сильно, что последовала за тобой к Лексе… Она твоя семья, Октавия. Аня, чью жизнь ты только что спасла. Чёрт возьми, даже Лекса, которую ты ненавидишь… Она твоя семья.
Октавия медленно кивнула, уткнувшись лицом в шею Линкольна.
— Октавия. Если мы сейчас уйдём, никто не будет думать о нас хуже. Нас не заклеймят трусами, и мы можем быть спокойны. Мы выполнили свою часть работы здесь.
Октавия вздрогнула от сделанного ею вдоха.
— Нет, — покачала головой она. — Мы останемся до самого конца, — прочистила горло она, пытаясь казаться храбрее, чем была на самом деле.
— Беллами, которого я когда-то знал, хотел бы этого.
[X]