Перед глазами проносились все сцены с Ильёй Александровичем, начиная с того вечера в клубе. Не считая того момента после пары, ей всё-таки было в чём-то приятно его внимание. В нём даже читались учтивость и своеобразная забота, если, конечно, отбросить все его шуточки и те раздевающие взгляды. Ева очень хорошо разобралась во всех своих вопросах, возникающих по ходу изучения нового материала, только потому, что Илья Александрович постоянно интересовался, всё ли ей понятно. Однако Еве было немного неловко и не по себе от этого. Во-первых, летние воспоминания были ещё свежи и всплывали перед глазами вне зависимости от её желания. Красный коктейль, голубая подсветка, её любимая песня, которую она теперь вряд ли сможет когда-нибудь снова переслушать, туман перед глазами, звон в ушах… Чем он её так зацепил? Почему она пошла следом? Во-вторых, вся группа теперь понимала, что что-то точно происходит. Или уже произошло. Плана действий у неё по-прежнему не было.
Ева не заметила, как фокус её мыслей сместился на другого Илью. В последние месяцы отношений её тогдашний парень откровенно забил на свою девушку, поэтому она и забыла, как это, когда тебя замечает кто-то, кроме друзей. Казалось, что приезды из Москвы в родной город для него какая-то пытка. Ему было тяжело слушать рассказы о парах и предстоящих экзаменах, он не настолько фанател от учёбы в институте. Илья, в отличие от своей, на тот момент, девушки, поступил для галочки. Причём больше для родителей, чем для себя. Он был уверен в своём будущем и знал, что ему уже пригрето местечко в родительской компании. Да и как можно думать об учёбе, когда ты наконец-то выбрался из маленького городка и теперь один движешься в бешеном ритме мегаполиса, а рядом нет ни родителей, ни девушки, чтобы тебя в чём-то ограничивать? Поэтому он сразу предпочёл клубную жизнь и свою немного глупенькую (но только на первый взгляд) одногруппницу. Знал, что отношения с этой девушкой не перерастут ни во что серьёзное, но всё же решил познакомить её со своими родителями именно в тот день, когда расстался с Евой. У него не было злого умысла, но он даже не думал, насколько серьёзно это ранит его уже бывшую. Он давно уже не думал о её чувствах. И не мог даже предположить, что своим поступком запустит целый каскад событий, который изменит не одну судьбу.
Ева была слишком наивна, чтобы понять, что где-то там, в паре сотен километров, её Илью весь год радует другая. И что именно Ева стала третьей лишней. О ней она узнала только потом, от общих друзей. После чего провела не один вечер за просмотром фото этой девушки, всё время сравнивая себя с ней. Стройная, высокая, с острыми чертами лица, Еве она казалась настоящей моделью и знатно пошатнула, сама того не ведая, её самооценку. Именно нужда в том, чтобы почувствовать себя снова желанной, хоть с кем-то, хоть недолго и мимолётно, толкала Еву на очередной поход в клуб, в объятия очередного незнакомца. Она осталась такой же глупой и доверчивой, эта черта характера никуда не исчезла, и ей сейчас было тяжело определить намерения её нового преподавателя. Ей не нравилось, что она так много думает о нём, но ничего не могла с этим поделать. Краем мозга она понимала, что всё можно было решить, просто поговорив с Ильёй Александровичем, но не знала, как начать этот диалог. К тому же опять оставаться с ним наедине ей тоже не хотелось.
Физическое состояние катилось куда-то в сторону дна Марианской впадины ещё быстрее, чем эмоциональное. Ева чётко следовала всем предписаниям врача, много спала, пила много жидкости и злилась на себя, что не может ничего выучить в короткие промежутки бодрствования. В своей постели она обложилась учебниками, конспектами и носовыми платочками. Не лучший выбор материалов, чтобы построить домик, в котором можно будет скрыться от всех невзгод. Она почувствовала все тяготы жизни одной, когда ей приходилось регулярно ходить до кухни и обратно, чтобы сделать себе чай или выкинуть использованные салфетки. Её родители уже несколько лет жили за городом, а она не стала им сообщать о своей болезни, чтобы им не пришлось лишний раз приезжать в город. А они бы точно приехали, потому что у мамы была склонность всё преувеличивать и драматизировать в аспектах, касающихся здоровья. Ева же считала, что простуда, если её лечить, проходит за неделю, а если не лечить – за семь дней. И абсолютно не видела поводов для беспокойства. Она очень радовалась, что из всей истории человечества её рождение выпало на время существования различных доставок: хотя бы вопрос с готовкой решился сам собой.