— Держись на расстоянии, или я сделаю так, что переделаю твое лицо и вышвырну тебя из группы. Ты же знаешь, у меня есть для этого все возможности.
Алекс бросил на меня еще один взгляд. На этот раз мимолетный, скучающий.
— Заеду за тобой в два тридцать, сладенькая.
Я: Ты сумасшедший
Я: Ты АБСОЛЮТНО, НЕПРЕМЕННО безумен.
Я: Тебя воспитывали волки?
Я: Мы теперь встречаемся? Ты еще даже не поцеловал меня.
Я: Кто тебе сказал, что можно так обращаться с женщинами? КТО?
Я: Моя лучшая подруга Паули даже не знала, что ты жив. Из-за этого я выгляжу такой плохой подругой. Я даже не знаю, как я ей это объясню.
Я: Райан злится? Он не отвечает ни на одно мое сообщение. Это такое дерьмовое шоу.
Алекс был онлайн, но мои сообщения остались без ответа.
ГЛАВА 5
В субботу Алекс заехал за мной ровно в два тридцать.
Мы пропустили всю предшествующую часть бунта за веганство/анархизм - спасибо Иисусу и всей его святой команде - и перешли непосредственно к пикнику.
Не то чтобы веганская еда в начале 2000-х была значительно лучше, чем арест копами, но, по крайней мере, в ней было хоть какое-то достоинство, понимаете?
Я все еще была в ярости, и под яростью я имею в виду тревожное очарование, от пятничного проявления собственничества, когда Алекс набросился на мою задницу как пещерный человек и практически на глазах у всей школы сообщил Райану, что мы встречаемся.
Никто и никогда не делал ничего такого инициативного, пытаясь завоевать мое сердце (читай: трусики).
На самом деле, кроме любовных писем с опечатками и нескольких неинтересных цветов/шоколадок, никто никогда не делал для меня ничего романтического.
Так что мои стандарты были довольно низкими.
Но вы не могли бы заподозрить, что Алекс пытается ухаживать за мной сейчас. Не сейчас, когда он сидел за рулем, похожий на торжественного, угрюмого нордического принца, его розовый узкий рот недовольно кривился, а взгляд был устремлен на дорогу. На нем была черная рубашка с капюшоном, рваные черные джинсы и безупречно белые "Чаксы".
Боже, он был восхитительным.
В каком-то смысле "этот человек может меня убить". Я ненадолго задумалась о том, не превращаюсь ли я в одну из тех женщин, которые тоскуют по социопатам. Ну, знаете, таких, которые пишут Ричардам Рамирезам, сидящим в тюрьме, и выходят замуж за массовых убийц, приговоренных к пожизненному заключению.
Всегда было интересно, кто эти люди. Я не хотела переходить точку невозврата. Чтобы стать полной Афтон Элейн Бертон (погуглите, когда у вас будет минутка. Увлекательная вещь).
— Ты говорил с Райаном? — потребовала я, пристегивая ремень безопасности рядом с ним. Я все еще очень волновалась за нашего общего друга.
Алекс передернул плечами.
— Мы не болтаем во время репетиций, мы работаем.
Хорошо, мистер Спрингстин. Простите за недоразумение.
— А если он разозлится? — Я нервно погрызла нижнюю губу.
— У него нет причин для этого. Он тебе не нужен, и он это знает. Он сказал Тому и Дэниелу, что знает, что ты не играешь. Сказал, что каждый раз, когда он лезет целоваться, ты отстраняешься. Ты должна сидеть и ждать, пока этот мудак не станет сексуально привлекательным? В таком случае, устраивайся поудобнее, дорогая, потому что этого не произойдет. Он не проснется в один прекрасный день и не станет трахабельным. По крайней мере, не для тебя. Пора двигаться дальше.
Я перестала грызть губу и начала барабанить по колену. Все было отброшено назад. В животе поселился ужас. У меня было ощущение, что сейчас все пойдет наперекосяк, и я не знала почему.
Мы с Алексом встречались, но ни разу не целовались.
Как такое могло случиться? Я была единственной неудачницей, которая была способна встречаться с парнем, не имея при этом никаких преимуществ.
— Почему ты до сих пор не поцеловал меня? — проговорила я. По моим щекам разлился жар, но я все же взглянула на него.
Он улыбнулся одной из своих опустошающих, ленивых улыбок. Улыбка говорила о том, что он ждал этого вопроса. Терпеливо ждал.
— Просто. — Он прищелкнул языком. — Ты сказала мне не делать этого.
— Конечно, ты знал, что я просто нервничаю.
— Я вообще-то в прямом смысле этого слова.
— Ты - заноза в заднице, — возразила я. — И это тоже.
Молчание.
Он собирался заставить меня попотеть за это. Никаких сюрпризов.
— Ну, в общем, я передумала, — объявила я, высоко подняв голову. Он выигрывал, и я это знал. Это была игра разума. Безобидная, конечно, но все же игра ума.