И тут Райан сказал:
— О, привет, и кстати, нам больше не нужно ездить на автобусе. Алекс нас подвезет. Он должен быть здесь с минуты на минуту. Он немного засранец, так что не обращай на него внимания.
Знаменитые. Последние. Слова.
— Круто. Как скажешь. — Я кивнула. Я имею в виду, что Алекс действительно пугал меня, просто слушая истории о нем, но я никогда не встречала его раньше, поэтому было несправедливо судить о нем, основываясь на том, что говорил о нем Райан (всем этим могла бы гордиться мама Люцифера).
Я знала, что он всегда был рад ввязаться в драку, всегда побеждал, грубил всем вокруг и был единственным ребенком двух элитарных врачей, которые не желали для него ничего другого, кроме как стать врачом тоже.
Я также знала, что мои неэлитарные родители собираются посадить меня под домашний арест до следующего десятилетия за то, что я села в машину с двумя семнадцатилетними подростками, которых я едва знала, но, учитывая, что мы ехали на чертову нелегальную демонстрацию, я не думала, что сейчас самое время для того, чтобы у меня проснулась совесть. Да и мозги тоже.
— Я собираюсь быстро заскочить в душ. Не стесняйся, начинай делать набросок на моей стене, - предложил Райан.
Ах-ха. Тот самый эскиз.
В начале того месяца, когда мы оба слушали Crass и Anti Flag на переменах, Райану пришла в голову идея нарисовать что-нибудь замысловатое на его стене. Это был первый намек на то, что Райан может быть заинтересован в обмене со мной чем-то большим, чем идеология и идеи. Мои "нормальные" друзья говорили мне, что он наверняка влюблен в меня, но я не хотела ничего предполагать.
Он никогда не делал ко мне никаких шагов, и я была уверена, что наши отношения всегда оставались чисто платоническими, так что я была в безопасности, правильно?
НЕПРАВИЛЬНО. Но мы перейдем к этому через секунду.
Итак, Райан пошел в душ, а я встала на его кровать, босиком, спиной к двери, и начала набрасывать свой эскиз. Вдалеке послышался звук открывающейся и закрывающейся входной двери, и я поняла, что Алекс, должно быть, сделал свой торжественный вход.
Я заставила себя не оборачиваться и не останавливаться. Я была спокойна. Собранна. Женщина, состоящая из множества частей и достоинств. Я не собиралась прекращать свои занятия, чтобы признать всемогущего Алекса.
Дверь в комнату Райана распахнулась. На несколько секунд все затихло. Я даже не была уверена, что Алекс находится в комнате. Я продолжала работать над своим наброском, но пальцы дрожали, и контур становился шатким, неровным.
— А ты кто такая, мать твою?
Это была его первая фраза. Шучу.
Я не повернулась. Слова Райана отозвались во мне.
Алекс - мудак. Не обращай на него внимания.
— Меня зовут Лара. — Я откусила жвачку, не оборачиваясь. — Кто ты, блядь, такой?
Вместо ответа он плюхнулся на кровать, не снимая ботинок, и свалился головой на подушку. Я задохнулась. Действительно задохнулась. Моя чувствительность девушки семнадцатого века была задета. На мне был килт, и ему было видно мое нижнее белье. Как он посмел? И еще - какое белье было на мне? Симпатичное, да? Боже, я надеялась на это.
Вместо того чтобы отпрыгнуть назад, я отползла к краю кровати и продолжила свой набросок.
Это была фреска, которая должна была занять всю стену, и я знала, что испортила среднюю часть и сделала ее наполовину, только чтобы успеть убежать от Алекса. Вернее, от тени Алекса, поскольку я еще не нашла в себе мужества посмотреть на него прямо.
Тишина стояла такая густая, что казалось, я задохнусь. Чем больше мы не разговаривали, а находились в одном пространстве, тем больше мне хотелось плакать и смеяться одновременно. И вдруг я вспомнила одну вещь об Алексе. Я вспомнила, как Райан рассказывал мне, что у Тома есть девушка, и что Дэниел дурачится с несколькими девчонками из своей старой школы, и что Алекс, и это цитата: "У него никогда не было девушки. И никогда не будет. Держу пари, этот ублюдок до сих пор девственник".
Это придало мне новую уверенность. Не то чтобы я не была девственницей. Я была более девственной, чем действительно хорошее, высококлассное итальянское масло. Но отсутствие завоеваний у Алекса лишало его превосходного блеска.
Наконец, я рискнула взглянуть на него.