— Думаю, я хочу попробовать поступить в один из университетов Лондона, — услышала я вслух. И только когда я это произнесла, я поняла, что говорю это от всего сердца. Я хотела переехать туда. Я уже много раз бывала в Лондоне и очень его любила.
Алекс тихонько присвистнул.
— Дорогой план. Мама и папа знают об этом?
— Вот-вот. — Я засмеялась.
— А что насчет Брента? — нагло спросил Алекс, и резкие нотки в его голосе подсказали мне, что он планировал задать мне этот вопрос еще до того, как я переступлю порог его дома.
— Все еще в курсе?
— Мы просто друзья, — заверила я.
Я воздержалась от вопроса, встречается ли он с кем-то. Я не могла справиться с болью. Может быть, я была трусихой, но я просто не могла.
Но, конечно, Алекс все равно пошел вперед и сообщил мне все подробности.
— Я ни с кем не встречался. Не знаю, упоминала ли об этом Джейди, но в любом случае. — Он затянулся сигаретой и пожал плечами.
— О. — Я выдохнула, не понимая, что сдерживаю дыхание до этого момента. — Да. Я тоже.
— Я был немного... ладно, очень сильно потрясен, когда мы расстались, — признался Алекс. — Просто все стало очень реальным, очень неожиданно, и я не хотел отказываться от своих планов на Швецию, поэтому мне нужен был чистый разрыв. Но потом у меня было время все переварить, и, в общем, это чертовски хреново. Мы потеряли четыре месяца вместе.
— Да. — Я взяла его руку, нежно поглаживая ее. Мне было приятно это слышать, даже если я знала, что мы ни при каких обстоятельствах не будем снова вместе. Может быть, мы не прошли полный круг, но наши израненные души прошли его, и этого было достаточно. Знать, как глубоко мы все-таки друг другу дороги.
— Я не собираюсь забывать тебя в ближайшее время, Сладенькая. Ни в Швеции, ни где-либо еще в мире. — Он улыбнулся грустной улыбкой, которая разбила мое сердце на кусочки.
— Да, я тоже.
Он наклонился и поцеловал меня. Я провела рукой по его стрижке на голове. Это было похоже на поцелуй с кем-то совершенно другим. С кем-то, от кого пахло сигаретами, у него не было длинных волос, и он больше не был моим любящим и преданным парнем.
Это вызвало волнение.
Когда мы отстранились, он провел большим пальцем по моей щеке.
— Может быть, в другой жизни, детка?
— Определенно, Ал.
***
Алекс улетел в Швецию, и, верный своему обещанию, данному два с половиной года назад, он не раскололся и не открыл аккаунт на MySpace. Что, на мой взгляд, было очень обидно, потому что MySpace - это было дерьмо.
Я разговаривала с Патриком почти каждый вечер обо всем - от музыки до книг и поп-культуры, и нам было очень весело.
В июне следующего года я окончила школу, и мне позвонил Алекс и сказал, что Стокгольм очень красивый и очень дорогой, и что шведский язык не так уж невозможно выучить. Он поздравил меня. Я сказала ему, что скучаю по нему. Он ничего не ответил.
Через неделю после этого я заказала билет на неделю в Лондон. Подруга детства, переехавшая с семьей в Шотландию несколько лет назад, приехала из Глазго, чтобы встретиться со мной. Я собиралась отметить свой восемнадцатый день рождения с размахом, напиться и повеселиться. Я все еще не определилась с колледжем, но пообещала родителям, что сделаю это, как только вернусь из столицы Англии.
Пост-Алекс Лара рождалась в слезах и поту, но без страха.
Я была своей настоящей, аутентичной личностью, и это было здорово, даже если не казалось идеальным.
Я увлекалась гранжем, альтернативой и инди-музыкой. Я делала прически в стиле Эми Уайнхаус, курила и морила себя голодом.
Да, я морила себя голодом, чтобы достичь невозможного объема бедер Кейт Мосс.
С моим планом по увеличению объема бедер было несколько проблем (я имею в виду, кроме того, что я с радостью развивала расстройство пищевого поведения во имя эстетики и моды). Самая главная проблема заключалась в том, что генетически мое тело отвергало идею увеличения объема бедер. Моим бедрам очень нравилось делать друг другу приветствие при каждом шаге. Даже в самом худом состоянии у меня всегда было то, что можно назвать полным багажником.
Но в Лондоне я была самой худой за всю свою жизнь. При весе 51 килограммов я флиртовала с медицинским диагнозом "недоедание". Мои ребра выпирали из обрезанных рубашек, а мои армейские ботинки были настолько тяжелыми, что каждый раз, когда я долго ходила в них, мне казалось, что я только что вернулась с тренировки ног.
А когда я ела (редко), то, будьте уверены, ела жареный сыр.
Лондон меня также полностью исключил из моей жизни панк-рок сцену. Я по-прежнему дружила с Джейди (которая рассталась с Томом, опять же, только потому, что хотела играть на поле), но я действительно не хотела слышать о том, какая я плохая, что ем яйца и пью кофе с молоком. Я также признала свою привычку ходить по магазинам и избавилась от гардероба Саммер Робертс (RIP, я, которая хотела быть целостной и милой. Это была короткая фаза).