Думаю, нам с Алексом хотелось ущипнуть себя.
Первые три года нашего с Патриком брака мы с Алексом просто не виделись. Когда я была дома, он был в отъезде, а когда он был в отъезде, я была дома.
На четвертый год моего брака Алекс действительно был в Лондоне. У Лиюань была семейная встреча, и он поехал с ней. Мы планировали встретиться, но в день встречи Патрик был болен и несчастен, а отказываться от встречи с бывшим парнем, чтобы выпить, было как-то не по-человечески, поэтому я отменила встречу.
На пятый год нашего с Патриком брака... ну, это был еще и год нашего развода.
Если говорить кратко: мы отдалились друг от друга. Мы знали, что отдаляемся друг от друга. Мы наблюдали за этим, сидя в первом ряду. И это огорчало нас обоих. К счастью, мы оба были слишком практичны, слишком мудры, чтобы позволить этому стать ужасным.
После пяти лет брака (и одного гражданского, который я приобрела за это время, а также около двенадцати килограммов) мы с Патриком расстались.
На этот раз опустошение было другим.
Это была не щенячья любовь. У нас было хозяйство. Квартира. Кошка. Мы вместе ездили в отпуск и оплачивали счета. Мы говорили о детях. Во многом мы были единым целым. Чем-то цельным и законченным.
Мне было не просто грустно, у меня была истерика.
Я до мозга костей знала, что такая любовь, как у нас, больше не повторится.
И во многом я была права, потому что моя любовь к мужу во многом совершенно другая. Не меньше, просто другая. Хорошая, но все же другая.
Мы с Патриком были родственными душами.
Я не знала, лучше ли выйти замуж за лучшего друга, чем за свою вторую половинку.
Я просто знала, что в жизни все зависит от времени, а для нас с Патриком время было неподходящим. Мы встретились, когда находились на пороге становления, и это оказалось слишком много и слишком рано.
После пяти лет брака я собрала вещи и вернулась домой к родителям.
Я взяла с собой и кошку, потому что, несмотря на то, что я то срывалась на вегетарианство, то падала с него, я все еще была одержима животными и любила кошку как сумасшедшая.
Первые несколько недель после разрыва с Патриком я не могла разговаривать с другими людьми, тем более с мужчинами (возможно, у меня была общая обида, а возможно, и нет).
Но потом я начала отвечать на электронные письма и телефонные звонки, хотя и медленно.
Одно письмо было от Алекса, он спрашивал, все ли у меня в порядке. Я не знала, почему он спрашивает об этом. Я не рассказывала Джейди о своем разрыве с Патриком, и Алекс никак иначе не мог об этом узнать.
Я быстро отправила ему письмо:
Лара: Привет, Алекс. Все хорошо. Уже вернулась домой. Мы с Патриком расстались. Как ты?
Алекс: Я тоже дома. Я заеду за тобой через тридцать минут, выпьем пива. Адрес тот же?
***
Через пять лет после того, как мы стояли на обочине дороги, плача и крича друг на друга, мы с Алексом снова встретились.
Он больше не ездил на Volvo, что меня рассмешило. Он заехал за мной на новенькой "Тойоте". Он объяснил, что это машина его родителей. Мы поехали в бар на пляже. Я заказала коктейль. Он заказал пиво.
За те пять лет, что мы провели в разлуке, Алекс полностью сформировался. Теперь он был мужчиной.
А я? Я снова выглядела совершенно по-другому. На этот раз с недавно окрашенными каштановыми волосами, после того как я много лет издевалась над своими брюнетистыми локонами, отбеливая их.
Он по-прежнему носил черные джинсы, только на этот раз не рваные, и черные рубашки.
Я перешла на платья в горошек и хипстерские пиджаки.
Я смирилась с тем, что у меня никогда не будет определенного стиля. Я вечно буду прыгать между хипстером, панком, романтиком и обычны стилем. Я просто не была готова к этому.
Прошло почти десять лет с нашего первого поцелуя, когда Алекс отклеил наклейку со своей бутылки пива и сказал мне:
— Знаешь, я прозрел по дороге сюда.
— Да? — пробормотала я в свой "Космо", разглядывая татуировку, выглядывающую из рукава его рубашки. Татуировка, которую он сделал на своем теле в знак уважения ко мне, теперь имела соседей в виде геометрических татуировок, расползавшихся по всей руке. — Что это?
— Ты всегда выбираешь людей, которые напоминают тебе о себе. Поясню. И этот Патрик, и я, мы имеем с тобой много общих черт. Мы любим сильно, но закрываемся, когда чувствуем нападение, мы верные, но с мусорным характером, язвительные, но странно чувствительные, мы мыслители, но ненавидим, когда все усложняется. Возможно, тебе нужно нечто совершенно иное. Кто-то, кто противоположен тебе.