— Сюда, — зачем-то пояснил Рэн, направляясь вверх по лестнице.
Когда-то эта лестница была довольно изящной; оригинальные перила давно исчезли, а вместо них стояло такое уродство, что Сильвия вздрогнула от отвращения.
Здесь совсем грустно и неухожено, — решила Сильвия, поднявшись на просторную лестничную площадку, покрытую таким же отталкивающим темно-коричневым ковром, как и в прихожей на первом этаже.
— Здесь жил твой дедушка? — с любопытством спросила Сильвия.
— Нет. Этот дом сдавался. Когда мой двоюродный брат получил наследство, он переехал сюда, а после его смерти… Сначала я решил продать дом, но возможных покупателей отталкивало то, что отсюда слишком далеко до шоссе. А поскольку я решил заняться фермерством, пришлось самому сюда переехать. Конечно, тут еще работать и работать…
Сильвия промолчала, но ее выразительный взгляд оказался слишком многозначительным. Рэн холодно добавил:
— Да, я понимаю, ты привыкла к самому лучшему, и тебе здесь не нравится. Прости, что единственное жилье, которое я могу тебе предложить, не соответствует уровню твоих запросов…
Глаза Рэна потемнели, когда он представил себе изысканную обстановку дома Алекса и роскошь, которой окружил Сильвию Ллойд. Но Сильвии, прекрасно помнившей, как Рэн однажды застал ее в гораздо более примитивных условиях, когда она бродяжничала с компанией Уэйна, его взгляд показался явной насмешкой.
— Тебе сюда. — Рэн провел ее по коридору, раскрыл одну из дверей и остановился, пропуская девушку вовнутрь.
Спальня оказалась просторной, с двумя окнами, сквозь которые вливался яркий вечерний свет. Старомодная деревянная мебель была безупречно чистой, но ей не хватало того теплого блеска, который достигается долгим и тщательным уходом. Пустая каминная решетка, которую Сильвия украсила бы коллекцией засушенных цветов или занавесила вышитой шторкой, только тем и оставалась — пустой каминной решеткой. Занавески и постельное белье были новыми и, как она подозревала, специально купленными к ее приезду. Пол покрывал такой же мрачный коричневый ковер, что и на первом этаже.
— У тебя будет отдельная ванная, — сказал Рэн, пройдя через комнату и толкнув еще одну дверь. — Здесь все старое, но работает хорошо.
Заглянув в ванную, Сильвия сухо прокомментировала:
— Может, для тебя это и старье, Рэн, но сейчас такие простые белые раковины как раз в моде.
— За этой стеной гардероб и буфет, — продолжил Рэн, указывая на ряд встроенных шкафов. — Вчера мне было некогда, но завтра я принесу снизу письменный стол.
— Конечно, мне ведь надо будет куда-то поставить компьютер, — поддакнула Сильвия. — Но мне понадобится еще одна комната, думаю, в самом Холле, чтобы устроить кабинет. Но это мы сможем обсудить и позже. А где твоя домработница? Мне бы хотелось с ней поговорить…
— Миссис Эллиот… Она придет завтра. Тогда я вас и познакомлю. Слушай, — Рэн взглянул на часы, — боюсь, мне придется тебя оставить. Я должен идти, но если тебе нужно обезболивающее…
— Я бы предпочла мои собственные лекарства, — съехидничала Сильвия, — но раз уж я не могу их взять, спасибо, не надо. Что мне действительно нужно, так это мои вещи.
— Если ты дашь мне ключи от твоего джипа, я пригоню его сюда, — предложил Рэн. — Только подожди пару минут, пока я позвоню.
Протягивая ему ключи, Сильвия думала о том, где и с кем он собирается провести вечер.
Рэн очень привлекательный мужчина; даже она не может это отрицать.
— Не думаю, чтобы Рэн когда-нибудь женился, — сказал однажды Алекс.
— Почему? — с любопытством поинтересовалась Сильвия. Ее влюбленное детское сердечко лихорадочно забилось при мысли о том, чтобы выйти за Рэна, стать его женой, разделить с ним жизнь и постель… С дрожью сладостного предвкушения она готовилась выслушать рассказ сводного брата о таинственной незнакомке в жизни Рэна, слишком молодой для него… слишком особенной… о себе…
Но с разочаровывающим прозаизмом Алекс ответил:
— Зарплата управляющего и крохотный домик, в котором он живет, вряд ли устроят тех женщин, с которыми привык встречаться Рэн. А он слишком гордый, чтобы сидеть на шее у жены…
— Женщин…? — несчастным голосом переспросила Сильвия. Но тут вмешалась ее мать, давно прислушивающаяся к диалогу.
— Лучше бы Рэн женился на какой-нибудь фермерской дочке, на девушке, которой подошла бы такая жизнь…
Сильвия вспомнила, как Алекс изогнул бровь, возмущенный высокомерием мачехи. Но теперь, естественно, планы Рэна изменились. Она знала, сколько заплатил ему Ллойд. Даже с вычетом налогов сумма очень внушительная, намного больше, чем Сильвия унаследовала от отца.
Да, с такими деньгами в кармане и с землей, которая непременно начнет приносить доход, Рэну есть что предложить своей будущей жене.
Вообще-то Сильвию никогда особенно не волновали чужие деньги. Может, «рай в шалаше»и был всего лишь детской мечтой, но тайно Сильвия продолжала в это верить. И, естественно, ей было безразлично, какой уровень жизни способен обеспечить Рэн для своей любимой женщины…
Любимой женщины…
Сильвия закусила губу, провожая взглядом Рэна. Стоило ему выйти из комнаты, как она тут же метнулась к окну. Оно выходило в сад, такой же заброшенный, как и все остальное здесь. Бурное воображение Сильвии тут же наполнило клумбы пышными цветами и превратило неухоженный розовый сад в райский уголок.
Воздух в спальне казался совсем неподвижным, но когда Сильвия попыталась открыть одно из окон, добилась она только того, что сломала ноготь. Шепотом выругавшись, она поморщилась от усиливающейся головной боли. Наверное, поторопилась отказаться от таблеток Рэна.
Она торопливо распахнула дверь спальни и бросилась вниз по лестнице.
Сильвия нашла Рэна в скудно обставленной кухне в задней части дома. Он как раз направлялся к двери, неся в руках поднос с чашкой чая.
— Для кого это? — подозрительно спросила Сильвия.
— Для тебя, — прямо ответил Рэн. На подносе Сильвия увидела знакомый пузырек с обезболивающим. Искушение отказаться от чая и от таблеток было почти непреодолимым. С чего бы это — ведь она спустилась вниз специально за лекарством?
— Я сама отнесу, — нелюбезно буркнула она и отобрала у Рэна поднос. Взгляд, которым наградил ее Рэн, заставил ее вспыхнуть. Вряд ли он отдал бы ей поднос без борьбы, если бы в этот момент в коридоре не зазвонил телефон.
Когда Рэн пошел брать трубку, Сильвия начала подниматься по лестнице.
— Вики… — услышала она, а затем, — Да… заметано… я тоже жду, не дождусь. Слушай, мне надо идти…
Сильвия почти поднялась, когда Рэн положил трубку.
— Сильвия… — начал он.
Но она тут же его осадила.
— Нечего тратить на меня время, если торопишься на свидание, Рэн. Мне еще надо прочитать отчет.
— Лучше выспись, как следует, чтобы голова прошла, — посоветовал он.
— Напротив. Я должна работать, — огрызнулась Сильвия и продолжила свой путь по лестнице.
Рэн смотрел ей вслед. Боже, как она его достала! Почему он просто не сказал ей, что единственное свидание, которое назначено у него на этот вечер, это свидание со сломанной изгородью?
Он в ярости развернулся и зашагал к выходу.
Сильвия вздрогнула от звука захлопнувшейся двери. Каждый ее нерв был натянут, как струна; если раньше от напряжения раскалывалась только голова, то теперь боль охватила все тело. Она медленно побрела к спальне, проглотила целых две таблетки, выпила чай, а затем, сбросив верхнюю одежду, нырнула в постель в одном белье. И уже засыпая, вдруг вспомнила, что забыла попросить Рэна сделать что-нибудь с неоткрывающимся окном.
Четвертая глава
Рэн поморщился, глядя на прорезанную в проволочном ограждении дыру. Это не случайность. Кто-то специально воспользовался кусачками, а значит…
Оленята, родившиеся весной, исчезли. Как ни жаль, бродившие по парку олени оказались лакомой приманкой для злоумышленников, тем более, что они были совсем ручными и не привыкли опасаться человека.