Я тряхнула головой, прогоняя странные мысли, и вышла из-под контрастного душа. Надела форму: черные брюки с многочисленными карманами, короткий топ, а поверх белый, расшитый золотом халат с разрезами до бедер. Универсальная одежда для учеников и преподавателей. Только мужчины облачались в халат более короткий и без топа. Еще одно отличие состояло в поясе. Ученики носили белый, выпускники и практики — черный, а магистры и опытные воры — золотой.
— О чем задумалась? — отвлек меня вопрос сестры.
— О смене пояса.
— Документы сначала получи, — хмыкнула Надира и потащила меня в столовую.
Кормили в гильдии вкусно, но без излишеств. Каждому вору полагалась своя дневная норма калорий и воды для поддержания тела в тонусе. Завтракать я предпочитала поплотнее, зная о насыщенных занятиях и тренировках в течение дня. Обычно брала себе бутерброды с паштетом, салат и кружевные блины с маслом и медом. Надира неизменно выбирала кашу с сухофруктами и злаками. Обязательным напитком являлся чай. Он отлично утолял жажду в жарком климате и помогал охладиться.
— Ясмина, ты не передумала?
— Нет.
— Ну, Ясь.
— Я не буду рассказывать наставнику про элитного! Да и вряд ли мы встретимся вновь. Маги не любят связываться с ворами. У них свои методы поиска и защиты.
— И все-таки мне неспокойно.
— Ты сама себя накручиваешь. Все будет хорошо, не переживай.
— Ага, конечно, — пробурчала подруга.
Окончание завтрака прошло в недовольном сопении Надиры и радостном предвкушении у меня. После столовой мы разделились. Сестренка побежала в лабораторию, для проведения очередного опыта. Я же поспешила в секретариат, мечтая застать в хорошем настроении.
Секретарь атамана был почтенным старцем, служившим гильдии на протяжении многих лет. . В светлые дни господин Анис встречал меня кактусовым чаем и добрым наставлением. В темные — вредными замечаниями по поводу учебы и поведения. Я не обижалась и всегда отвечала улыбкой на все слова секретаря. Старик бухтел, но затем все равно наливал мне чай и рассказывал последние новости.
Сегодня, к счастью, день был светлым. И это несмотря на песчаную бурю за куполом, не спешащую ослабевать. Вежливо поклонившись господину Анису, я озвучила причину своего прихода. Хотя секретарь и так знал, уже приготовив целую стопку бумаг для подписания.
Устроившись на подушках за маленьким столом, я принялась усердно марать листы, особо не вчитываясь в содержание. Своей гильдии я доверяла безоговорочно.
— Ну что, Рысь, не страшно было одной на задании? — спросил секретарь, когда я дошла до середины стопки.
— Ни капельки! Действовала по плану, так что все прошло гладко.
— Даже не верится. Кажется, только вчера ты входила в этот кабинет чумазая и испуганная. А сегодня уже выпускница. Целых десять лет!
Да, целых десять лет.
Сто двадцать месяцев учебы и испытаний, чтобы закалить тело и ум.
Три тысячи шестьсот пятьдесят дней боли, насмешек и упрямства.
Восемьдесят семь тысяч шестьсот часов для попытки доказать себе и окружающим, что я достойна.
Цель на будущее — стать лучшей. Показать всем, что мелкая рыжая сирота, потерявшая память, превратилась в профессионала. Стать востребованной и увековечить свое имя в истории.
Мечтательно улыбаясь, я вкратце пересказала задание господину Анису. Хотя больше чем уверена — он все узнал еще утром, из отчета наставника. Как только увесистая стопка бумажек перекочевала на секретарский стол, старик протянул мне бархатный черный мешочек, улыбаясь в седую бороду.
— Ну, вот и все, Рыська. Теперь уже официально ты — действующий член гильдии. Как ощущения?
— Странные, — призналась я честно, вытаскивая золотую монетку с дырочкой в центре.
С помощью этой незатейливой вещицы можно было добыть нужную информацию, найти заказ в других городах или получить помощь. Ее чаще всего носили на шее или на руке в качестве подвески.
— Беги уж, егоза. Наставник наверняка тебя заждался. Он с самого утра был чрезвычайно хмур.
— Бегу. Спасибо, господин Анис!
— Чего уж там, — отмахнулся секретарь и вернулся к документам.
Я же, абсолютная счастливая, пролетела несколько этажей и остановилась напротив нужного кабинета. Раза два звонко стукнув, я просочилась внутрь и на всякий случай сделала самое честное выражение лица.