— Эй! — донесся крик. — Эй, на «Людовике»! Капитан Висенто, дружище! С чего это вы вздумали поднимать якорь? Мы еще никуда не отплываем! Но у меня к вам — важнейшее дело, и надо бы обсудить его вдвоем!
— Что за дело? — крикнул в ответ капитан корвета.
— Не могу орать при всех, Фредерико, поверьте! Но если я не ошибаюсь, мы с вами можем как следует заработать по пути в Португалию!
Висенто удивленно переглянулся с помощником и подошедшим к ним штурманом корабля. Что еще за странные слова? Как они могут заработать по пути в Португалию, если их суда и так битком набиты грузами? Не за неграми же в Африку плыть?[5] Или кто-то тайком хочет переправиться в Старый Свет из Нового, где нажил себе неприятности, и готов за это щедро заплатить? Но тогда для чего нужны два судна — одного хватило бы. Странно!
— Что случилось, Анжело? — прокричал Висенто, сложив руки трубкой, ибо ветер дул в его сторону и Мальдонадо мог не расслышать слов. — О каком таком заработке можно говорить перед отправкой груженого каравана? Кто нам заплатит больше, чем за все то, чем набиты наши трюмы?
В ответ капитан «Изабеллы» еще энергичнее замахал шляпой.
— Поверьте, я говорю вам не пустые слова! — закричал он. — И вы сами в этом убедитесь, если сейчас спустите шлюпку и перейдете ненадолго ко мне на борт! Ей-богу, игра того стоит! Давайте, Фредерико, плывите сюда, не то как бы мое судно не столкнулось с вашим. Я сейчас спущу якорь.
— Приготовить шлюпку? — с некоторым сомнением спросил капитана штурман.
— Нет! — покачал головой Висенто. — Поглядите-ка, как стоят его матросы! Вдоль бортов и руки по швам, точно они на собственном судне в гостях… Такое впечатление, что управляет кораблем кто-то другой. Нет, тут дело неладно.
Помощник, как видно, разделял опасения капитана.
— Готовиться к бою? — спросил он.
— Да! — уже без раздумий ответил Висенто и вновь сложил руки трубкой. — Эй, Мальдонадо, послушайте, мне не нравится то, что происходит на вашем корабле, и то, что вы идете к нам на всех парусах! Не нравится предложение плыть к вам неизвестно чего ради! Меняйте-ка курс, или, клянусь всеми акулами этих морей, я прикажу вас обстрелять! Надеюсь, вы помните, что у меня сто пятьдесят человек команды и они неробкие ребята, а корвет оснащен сорока пушками?
При этих словах капитан «Изабеллы» повернулся, словно для того, чтобы отдать распоряжения команде. И его корабль действительно стал разворачиваться, прекратив свое упрямое движение к «Святому Людовику».
— Ну, и что же все это значило? — не скрывая вздоха облегчения, спросил корабельный штурман.
Ни капитан, ни его помощник ничего не успели ответить. В мгновение ока только что закрытые порты[6] «Изабеллы» распахнулись. С левого борта их было пятнадцать, и в каждом тотчас полыхнул огонь. Бригантина окуталась облаками дыма, а по палубе и мачтам «Святого Людовика» ударили пушечные ядра. Расстояние между кораблями было уже совсем небольшое, а пушкари с «Изабеллы» стреляли на диво точно. Впрочем, это наверняка были не ее пушкари…
— Заряжай! — с огромным опозданием закричал Висенто. — К пушкам, медузы тупоголовые!
Однако время было упущено. Несколько человек команды, в том числе штурман корабля, неподвижно лежали на палубе, сломанная грот-мачта медленно падала, накрывая полуразвернутыми парусами отчаянно заметавшихся матросов, а пушкари, возможно, не слышали команды капитана: неожиданный грохот и крики с палубы заглушали все остальное. Тут и там вспыхнул огонь — горели обломки мачты, канаты, паруса.
Между тем «Изабелла» вновь на всех парусах шла к корвету, и теперь стало видно, что из-за неё выдвигается и тоже готовится подойти вплотную еще один корабль — большая марсельная шхуна. Она была без флага, но едва подошла вплотную, как над ее грот-мачтой взвилось полотнище, цвет которого нельзя было не рассмотреть…
Пиратский бриг и бригантина «Изабелла» (теперь было очевидно, что она тоже захвачена пиратами) подходили к корвету с двух сторон и были уже почти вплотную. Теперь открывать по ним огонь было бы явным безумием.
Команда бригантины успела исчезнуть — плененных моряков, вероятно, уже загнали в трюм, и вдоль борта стояли, приготовив абордажные крючья, пестро одетые смуглые головорезы, точно такие, как их описывали все, кому доводилось встречаться с карибскими пиратами и после этого остаться в живых.
5
В конце XVII — начале XVIII века работорговля была одним из самых выгодных видов морского промысла. Впрочем, в описываемое время этот промысел был целиком монополизирован Англией, небывало усилившей своей влияние на морях европейских колоний.
6
П о р т ы — специальные ставни, которыми закрывались люки корабельных пушек, препятствуя попаданию в эти люки воды.