Пэн глухо смеется ей в ухо, и Венди улавливает знакомую хрипотцу. Больной ублюдок! Она ненавидит его. Прямо в эту секунду особенно сильно. Он разрушил всю ее жизнь, разлучил с братьями, держал в качестве домашней зверушки в клетке, заставляя жить в страхе и чувстве собственной никчемности. Украл сто лет ее жизни, ее взросление. А в этом чертовом мире забрал ее девственность.
Не то чтобы Джилл была против. Джилл любила Итона. Такого своенравного и дерзкого, затюканного отцовскими ожиданиями и возлагаемыми надеждами всех вокруг как лучшего ученика школы. Но Джилл — не Венди, а Итон — не Пэн. Это совершенно противоположные личности, у которых нет ничего общего. Венди будет повторять себе это снова и снова.
Как будто это действительно спасет ее от того, что она на самом деле теперь к нему чувствует.
Как будто это спасет самого Пэна.
Он сдавливает ее бедро, впиваясь пальцами до кроткого хныканья. Синяки точно останутся: слишком чувствительная кожа, проверено еще Неверлэндом. Повторно проверено Итоном Голдом в треклятом Сторибруке во время ужимок под трибунами школьного стадиона и быстрого секса в салоне пикапа.
Внутри вновь вспыхивает гнев, подогревая невыносимо-растущее возбуждение. Пэн врезается в изгиб подставленной шеи намеренно болезненным поцелуем с раздраженным рычанием.
Пэн ненавидит все вокруг, а особенно ее прямо в это мгновение. Из-за ее строптивого побега, из-за этого жалостливого идиота Киллиана он оказался заперт в теле настоящего подростка, на черт знает сколько времени отрезанный от Неверлэнда, от своих Потерянных. Со всеми «изюминками» этого мира: школой, строгими правилами, бушующими гормонами и вечным стояком по утрам. О, и вишенка на торте, у него был отец. Его выродок, что устроил чертов Ад из всего того, что Пэн так отчаянно ненавидел. Строгих рамок, жесткой дисциплины, ответственности. Все вокруг заставляли Питера Пэна строить планы на будущее, думать о времени, когда он будет взрослым. Одна мысль об этом заставляет все внутри переворачиваться и срабатывать рвотный рефлекс.
Румпель. И к провидицам не ходи, без собственного ублюдка тут явно не обошлось. Итон не замечал, но Пэн наконец-то понял, что означали эти надменные улыбки при единичных контакта. Румпель этим наслаждался, Румпель злорадствовал. Что ж, не стоило бросать папочке столь откровенный вызов, придется в итоге сводить счеты. Но не ему одному. Чертова Реджина. Чертова Злая Королева!
Пэн вырывается из поглотившей его злобы, только когда Венди жалостливо скулит под ним, прижатая к машине слишком сильно. Он тут же без задней мысли слегка отстраняется и мягко целует ее в плечо, тут же стопорясь, потому что… Какого хрена он делает?!
Нет! Не может быть, чтобы чувства Итона к Джилл так сильно на него повлияли! Он Питер Пэн, он не может!..
Пэн с остервенелым рычанием отпускает зажатые одной рукой запястья и разворачивает вскрикнувшую Венди к себе лицом. Глаза широко распахнуты, рот приоткрыт, а грудь часто поднимается и опускается, привлекая внимание соблазнительно очерченными сосками.
Венди задерживает дыхание. Джилл шутила над Итоном, что порой он дикий, но черта с два. Кто из них дикий, так это Пэн. С полностью черными глазами, жестко сжатыми челюстями и чрезмерно напряженным телом хищника, готового броситься в атаку. С его магией.
Пэн резко выдыхает через нос и поднимает болезненно-острый взгляд прямо на ее глаза. Венди хочется плакать, Венди хочется убраться отсюда подальше. Особенно, когда он дергано облизывает губу и медленно выплевывает ей в лицо с обвинением:
— Это все твоя вина!
А затем порывисто нападает на ее губы.
Венди мычит в протесте, давит ладонями на вновь навалившееся тело и царапает ногтями открытые рубашкой плечи. Но все это бесполезно. В особенности потому, что когда его язык нагло раздвигает ее губы, а руки вновь ложатся на бедро и грудь, Венди сладко стонет и податливо выгибается навстречу, зарываясь пальцами в короткие волосы.
Джилл Хук была слишком сильно очарована Итоном Голдом. Итон Голд был слишком очарован Джилл Хук. Они любили друг друга. И как бы противно и отвратительно не было Венди Дарлинг и Питеру Пэну, но теперь и они любили друг друга тоже. Не то чтобы они признались в этом друг другу или хотя бы себе в ближайшее время. Итон и Джилл занимались сексом, когда воспоминания вернулись. Вполне логично, что Пэна и Венди повело по накатанной, да?
Пэн обрывает поцелуй, тут же спускаясь губами на область под скулой. Никто из них не хочет смотреть друг другу в глаза, никто не хочет показывать собственную слабость. Особенно Пэн. Ее дыхание тяжелое, его тоже. Он запрокидывает ее бедро себе на талию и входит плавным глубоким толчком. Венди ахает, впиваясь ногтями ему в предплечья, а Пэну приходится прикусить ее кожу, удерживая рвущийся стон. Потому что, черт возьми, да. Он снова в ней. Наконец-то!
После дикого всплеска адреналина, злости и страха Пэну и Венди хватает пары минут для задержавшейся разрядки. Венди остается с дрожащими ногами почти висеть на его руках, полностью разомленная и удовлетворенная. Немного ненавидящая себя, но все же. Пэн остается удерживать ее, прижимаясь к взмокшему лбу. Их обоих одолевают абсолютно противоречивые мысли, которых каждый бы желал, чтобы никогда не было.
— И… — Венди едва слышно подает голос, заставляя Пэна напрячься. Ей по-человечески и по-женски страшно, но она должна спросить: — что теперь?..
Пэн отстраняется, чтобы с острым прищуром заглянуть ей в лицо и облизнуть губы.
— А теперь ты снова будешь послушной Пташкой, Венди, — он командует: — Полезай в машину! И сиди там до тех пор, пока я не вернусь, — и угрожает, конечно же: — И только попробуй куда-нибудь улизнуть. Снова!
— Что ты собираешься делать? — осторожно интересуется она, и он с усмешкой вскидывает брови.
— Это допрос, дорогая? Не припомню, чтобы мы стали настолько близки.
Венди хмурится, отворачиваясь, и прикусывает губу, чтобы не высказать ничего лишнего. Ублюдок.
— Но так и быть, я скажу тебе, — обдает ее ухо лукавый шепот. И прежде, чем Пэн исчезнет по своему обыкновению, до Венди доносится жестокое и кровавое: — Я убью своего сына и Злую Королеву. Ты знаешь их как отца Итона и Реджину Миллс.
========== Танец теней [оторванная-тень-Венди-AU] ==========
Комментарий к Танец теней [оторванная-тень-Венди-AU]
AU: Пэн оторвал тень от Венди, еще когда она пришла за Бэем. Тень Неверлэнда — тень Пэна (а не отдельное существо). Кроме того, все тени имеют очертания владельцев (как у Диснея), а не «безлики».
Когда Феликс совершенно непривычно для себя мнется и говорит, что видел в Темной Лощине «нечто странное», Пэн заинтригованно осматривает его с ног до головы и отнимает от губ флейту. Адская мелодия продолжает свое звучание, пожирая память Потерянных и вселяя в них верность королю проклятого острова. А губы самого короля разрезают лицо надвое в бритвенно-острой улыбке.
— И что же это за «нечто странное», Феликс? — с усмешкой спрашивает Пэн, но так и не дожидается ответа.