Лорен прищурилась, глядя на него. - Что ты делаешь?
Я перевела дыхание и посмотрела на Матео. Даже для меня был загадкой этот деловой мужчина, а она разговаривала с ним так, словно он ей что-то должен. Нисколько не изменилась. К черту ее. Она пришла действовать на нервы.
Глаза Матео скользнули по ее лицу, словно бы оценивая. - В моем телефоне есть словарь, который помогает мне с английским. - Он снова уткнулся в экран, не дожидаясь ответа.
- Итак, - сказала Сара с вымученной улыбкой на лице. – Я задавала вопросы Лорен, потом наоборот, а затем она предложила присоединиться к вам.
Замечательно, больше никаких вопросов. О чем нам говорить: о моей паршивой семье или о том, что я одиночка "черная дыра"?
Нет, поправила я себя, вспоминая слова Матео - я Estrella.
- Я буду первой, - сказала Лорен, скрестив бледные ноги. Она посмотрела на Матео и прочистила горло, пока он неохотно встретился с ней взглядом. - Расскажи нам о своей жене.
Меня возмутила такая прямота. Матео скосил на нее глаза, а затем передал мне свой телефон. Я осторожно взяла его в руки и посмотрела в замешательстве. У него был открыт блокнот, где он написал: "У этой девушки не все в порядке с головой"?
Я чуть не подавилась от смеха. Лорен смотрела на меня, словно требуя "поделись со всем классом", но ее внимание привлек Матео.
- Моя жена очень милая женщина, - сказал он и, хотя говорил вежливо, в его голосе чувствовалось напряжение. - Она очень красивая, умная и замечательная мать.
Была ли я разочарована, услышав это? Наверное, нет. С другой стороны, я врала себе.
Лорен и не собиралась на этом успокаиваться. - Как ее зовут?
- Изабель, - сказал он, и я почувствовала угрызения совести. Вину за то, что я чувствовала к ее мужу.
По тому, как Лорен наблюдала сейчас за мной, я могла бы сказать, что эти вопросы не просто так. Она увидела нас вместе, наши взаимоотношения, как я смотрела на него неравнодушно. Она хотела дать мне понять, что заметила и напомнить, что он был женат.
Мне только и нужно было, чтобы кто-то напомнил об этом.
А Матео продолжал рассказывать ей о дочери - Хлое Энн, я воспользовалась моментом, чтобы быстро написать ему ниже, что она просто сука. Я вернула телефон ему, не глядя. Я проигнорировала покалывающее чувство, когда наши пальцы коснулись.
Он сжал в руке телефон и посмотрел на Сару, попросив ее рассказать о муже. В то время как Сара пыталась найти правильные слова, он взглянул на мое сообщение и нахмурил брови. Он посмотрел на меня, как бы спрашивая: "Что?"
Я наклонилась со своего места и посмотрела на блокнот. Благодаря чудесам автозамены, было написано, что Лорен не сука, а велосипед. Я готова была рассмеяться. Мысль о том, что Матео разглядывал Лорен и пытался представить ее в качестве этого, заставила меня чувствовать себя по-дурацки.
- Что там такого смешного? - спросила Лорен высокомерно. Матео тоже рассмеялся. Смеялся он громко и весело, вызывая во мне трепет.
- Это и есть трудности перевода, - только и могла выдавить я.
- Правильно, - сказала Лорен, сузив глаза и улыбаясь. – Ну, тогда позволь мне задать тебе вопрос, Вера. - В ее устах мое имя звучало как обвинение, как если бы оно было ненастоящее.
Я уставилась на нее в ожидании, зная, что бы она мне не уготовила, мне вряд ли это понравится.
- У тебя есть парень? - невинно спросила она. Слишком невинно.
- На самом деле, - сказала я с фальшивой улыбкой, - мы как раз обсуждали это с Матео. У меня нет парня.
- А как же Дэйв?
Мое лицо вытянулось. О чем ты говоришь? Дэйв? Отсюда? Нет. - Я попыталась рассмеяться, но не смогла.
- Я видела, как вы вчера вечером целовались, вот и все, - сказала она, снимая свои очки, и вытирая стекла об свои шорты. - И подумала, что он твой парень.
Блядь. Блядь!
Я была абсолютно подавлена - она не назвала меня шлюхой, но заставила себя чувствовать маленьким, ничтожным человеком с заниженной самооценкой. У меня не нашлось слов, чтобы ответить ей, все мои мгновенные реплики, которые я обычно использовала, куда-то исчезли. Я сидела с отвисшей челюстью.
- Это твое дело, знать есть ли у нее парень? - спросил Матео, поддавшись вперед. От его вежливого тона не осталось и следа.
Лорен посмотрела на него удивлено, но быстро опустила голову. - Мне просто стало любопытно. Просто пытаюсь завязать разговор. Здесь это наша работа, не так ли? Я видела ее вчера целующуюся и естественно предположила, что они вместе. В смысле, что еще я могла подумать? - Она снова вернулась к тому, с чего начала, как бы задавая невинные вопросы.
- Ты должно быть из какой-то странной страны, - сказал Матео, - где женщины не могут поцеловать мужчину для своего удовольствия.
Матео заступился за меня, за то, что я поцеловала Дэйва?
Лорен выглядела потрясенной. - Я из Америки. И мы там делаем все, что хотим. Честно говоря, я думаю, вы и ваша страна остались позади со своей мужественностью и пещерным менталитетом. Не говоря уже о ваших репрессиях для мавров и эмигрантов из Африки.
Он пожал плечами и провел рукой по волосам. Хотя его лицо ничего не выражало и поза была расслабленная, но я видела, как вздымается его грудь, было похоже, что он сдерживает гнев. И я не могла его за это винить.
- Лорен, пожалуйста, - начал он. - При всем уважении, я сомневаюсь, что ты знаешь о чем говоришь. В каждой стране есть что-то плохое, но это не значит, что все люди плохие и ты не можешь в полной мере узнать что-то еще, будь-то человек или целая страна, не побывав в их шкуре. - Он говорил спокойным и размеренным голосом, и мне показалась, что я стала лучше понимать его. Это было нечто больше, чем физическая близость. У него был сильный характер, за что я его и полюбила.
- Я знаю, что у нас в Америке все по-другому, - заявила она. Между тем Сара смотрела то на одного, то на другого, словно это был теннисный матч, она сдвинулась на край стула.
- Хорошо, - сказал Матео, вставая на ноги и возвышаясь над ней, - я вижу, что ты груба и высокомерна. Было бы неправильно с моей стороны говорить, что все американцы такие. Разумеется, это не так. Только ты. Ты, Лорен велосипед. Vete a la mierda. Что на английском означает: а не пошла бы ты в задницу.
С этими словами он встал и протянул мне руку. - У нас есть еще пятнадцать минут, чтобы поговорить наедине.
Мне нечего было возразить. Я вложила свою руку в его, послав Саре извиняющийся взгляд, и позволила ему поставить себя на ноги. Мы удалялись от этого места, просто подальше отсюда. Когда мы достаточно уже отошли, он отпустил мою руку. Был ли это акт солидарности или что-то больше? Единственное, что я точно знала - это то, что мне не хватает его прикосновений сейчас.