Листар
–Да вы напуганы, друзья! Мечи
Вложите свои в ножны. Не вам желаю я могилы,
Бояться надо не меня. Но раз смертельны, да тревожны для вас
Иные в мире силы? То пусть покинет ваши души покой радушный простака.
Не знать ли вам? Что там, на суше, не лечит время земляка. Коль мерзость он Творил и раньше, то жизнь соседу отравлять продолжать он будет дальше, Хоть счастье вынужден терять. Но есть средь вас святые люди, учитесь
Выдержке у них. Ведь множат хаос только «судьи», коль злом
На зло ответит псих. А сундуки верните Тале, чтоб дел
Свершила она массу, мирок спасая ваш в опале.
И ради собственного блага, её доверившись
Приказу, да будет ваша с ней отвага.
И устремив на Тина взгляд,
Сказал с усмешкой телепат: «Ну что, сынуля,
Мой усердный? Исполнил «сла-авно» волю ты отца.
Волшебный плод теперь бессмертный
Омолодил и наглеца.»
Тин
– Прости, отец, за состраданье к человеку, чьи лета малы,
Чьё быстротечно увяданье.
Листар
–И мне знакомы те печали…
Ну, что ж, сынок, раздай плоды. Исправь
Поступок злого друга, дабы унынья не познали. Дабы
Вернула и супруга, и мать с отцом былые годы,
В укор бесчувственной природы.
И, обратившись вновь собой,
Уплыл Листар, делами загруженный, а бриг
На курс вернулся свой. Но люд, в сраженьях закаленный,
Жалость чувствуя к дитю, рыдал, о ней внимая сказ. И своему дивясь
Житью, клялись начать на этот раз жизнь добродетельную
Ради любви, гармоний и добра. Клялись, что дурь
Оставят сзади, что исправляться им пора.
XXIV
О поступке банды диком
В гневе люди говорили. О захвате судна
Мигом облетела ж город весть. Повсеместно все твердили:
«Короля догонит месть». Так достигла новость слуха тех, кого скрывал Рабек. И не страшна уже старуха, и, отрекшись от опек, домой
Вернулись Дора с Талой, произведя фурор немалый.
Ведь их искали много дней,
Те, кому за десять лет ближе стали и родней.
Всех друзей созвала Дора, в честь гостей дала обед. Где
Слышны проклятья хора стали после откровенья. Народ в сердцах
Негодовал, узнав о муках заточенья, и
Ором был наполнен зал.
Она и думать-то боялась.
Найдет ли Тин дорогу сразу к супругу,
Раненному Чарльзу? И дочка тайно волновалась
О состоянии душевном бедной мамочки своей. И в закуточке
Их секретном, под сенью ивовых ветвей,
Обнявшись, грустно они пели.
Но шли часы, и дни летели. И вот
Однажды часовой видит, как спешит беглец.
И в замок весть принёс гонец о том, что парус с синевой
На горизонте показался. И тут же леди крик раздался: «В темпе, друг
Мой, выручай! Запрягай коней в карету, скоростных, Мечту да
Райку! Ох, спеши, не огорчай!» И, исполнив волю эту,
Ждал Рабек свою хозяйку.
В несказанном счастье леди
С песней ехали в карете. Но, взглянув мельком
В окно, видят деточек в обносках. Не мыто тельце их давно,
И как тростиночки худы. Но, найдя игру в берёзках,
Забыв о прелестях еды, над чем-то
Громко хохотали.
Тала
– А ведь бедует детвора!
Дора
– Иной судьбы они не знали. И благо, летняя пора
Теплом их балует ночами. Да и люд сирот жалеет,
То хлеб подаст, то платьем греет.
Тала влажными глазами вновь смотрела на детей.
Тала
– Надо что-то делать, мама. Ведь тех спасая, кто бедней,
Знать избавиться от срама! Есть теперь я не смогу, зная,
Что они рагу во сне видят, голодая…
И Дора думала, грустя, когда бы плакала
Дитя: «О если б знала, дорогая, сколько в мире этом зла?
Бедам просто нет числа. Да разве всем поможешь им, бездомным
Сиротам, больным…?». Но взглянув на дочь, застыла. Не знакомое доселе Что-то в глазках ее было. Дочь себя ей открывала. Но сила духа в хрупком
Теле мать приятно поражала. И она сказала твёрдо:«Станет ликом чистым Морда. Но попозже, но потом мы займёмся тем дитём! Не давай
Слезам ты воли. Куда мчимся и зачем, или ты забыла
Что-ли? День других сегодня тем.» И вновь
Шутить она пыталась, но детка
Больше не смеялась.
XXV
И, прибыв в гавань, наконец, они
Оставили карету. Но «Огорченьем двух сердец»
Назвала б я картину эту. Зря ворчали на коней, подгоняя
Их в дороге. Участь всех же кораблей не завидна знойным летом.
Так как южные потоки, на просторе растерявшись, не могли назваться Ветром. И пошли, за руки взявшись, скрывая тяжесть настроенья. Коль Страдая, вспоминали, как отсюда начинали беды их своё рожденье.
И долго в даль они глядели, как бриг их к молу подходил.
Но голоса вдруг зашумели. А, обернувшись,