— Видела. Этой зимой на том берегу следы видела волчьи.
— Ну, да, ты же у нас индеец Зоркий Глаз! Прямо, волчьи следы? Небось, собака пробежала.
— Нет, волк: след прямо строчкой, как по линеечке и крупные отпечатки такие, здесь никто таких здоровенных не держит. Одной еды каждый день ведро надо, лучше свинью откормить. А гавкать во дворе и собаки поменьше хватит.
— Ладно, хватит пугать, неси сито уже, мы будем вареники лепить или девочку только разговорами кормить станем?
Остаток дня прошел мирно и, по-семейному, уютно. Налепили вареников, наелись. Старушки прилегли вздремнуть, и Таня опять вышла на улицу, побродила вокруг дома, сходила на огород, вслушиваясь в пролетающие косяки. Ветер не принес ничего настораживающего, присутствие чужака больше не ощущалось.
Если это проходящий волк, то он уже ушел и, скорее всего, назад не вернется.
Татьяна подставила лицо весеннему солнышку, ощущая кожей его ласковые прикосновения. Совсем, как когда-то нежно проводил пальцем по ее щеке Кирилл.
Луна!
Настроение сразу опять упало. Ну, спрашивается, зачем ей его вспоминать и раз за разом бредить раны? Все, был Кирилл, да весь вышел! Ну и что, что на ней метка? Без подкрепления она может со временем стать менее заметной, ведь свою ему она так и не поставила. Нет, пока она носит его детей, метка Кира будет держаться, как новенькая, оберегая самку и потомство, но если она в ближайшее после родов время не поставит Кириллу ответную, то его след постепенно поблекнет. Сначала менее интенсивным станет запах, потом менее ярким станет отпечаток на ее коже и метка перейдет «в спящий режим».
Мать Кирилла очень переживала, что Татьяна не успела отметить ее непутевого сына, и что тот так некрасиво себя с ней повел. И это она еще не знала о беременности невестки! Бывшей невестки…
— Если бы не знала точно, что в нашем роду одни волки, могла бы предположить, что где-то затесалась свинья, — причитала женщина. — Ведь хороший же и сын, и глава клана, что же он так небрежен в отношениях!
— Он не был небрежен, — грустно отвечала Таня. — Наоборот, мне было очень хорошо с ним. Просто, он так и не принял меня всем существом. Столько лет мечтал встретить единственную, так ждал, так верил, что обретение пары — это незабываемо и неповторимо. Наверное, я не смогла дать ему таких эмоций, о которых он мечтал, ему нужен был взрыв, фейерверк, а у нас все было спокойно и плавно.
— Искр захотел, кобель! — возмутилась мать. — Ну, теперь искрит так, что до пожара недалеко. Танечка, взрыв и фейерверк тем и хороши, что не каждый день! Это здорово время от времени пощекотать нервы, но все время жить среди канонады невозможно! Уважение, надежность, бережное отношение друг к другу и постоянство — вот залог семейного счастья, а вовсе не круглосуточные искры.
— А как же любовь? — тихо спросила Татьяна. — Разве не она — главное в семейной жизни?
— Конечно, любовь! Но любовь — это не страсть и не искры, это как раз и есть бережное отношение, уважение и желание из шкуры вывернуться, то сделать все, чтобы порадовать любимого и сделать его счастливым. В первую очередь его, Танечка, а не себя. К сожалению, Кирилл всегда был зациклен на истинной, но я не думала, что его настолько переклинит. А ты, Таня, ты приняла его всем сердцем?
— Сложно сказать. Люблю я его давно, лет двадцать точно, с десяти все им восхищалась, а окончательно принять смогла только недавно. До этого видела, что он не весь мне раскрылся, — ответила девушка. — Сдерживала себя и ждала первого шага с его стороны. Кирилл всегда был внимателен и нежен, но такого, как у нас с ним случилось перед самым его отъездом в эту Канаду, раньше не было. Он, будто, выключил мозг и жил только ощущениями зверя, это … незабываемо! До этого он ни разу не пускал своего Гриса бегать с моей Серой, а им так хотелось!
— Ох, и дурак! — сокрушенно качала головой мать. — Надо запретить все эти людские фильмы и книги, только головы забивают молодым. Может, для людей это и хорошо, а для оборотня нельзя, чтобы человек брал верх над зверем, подавлял свои природные инстинкты и заменял их внушенными, искусственными.
Татьяна опять прикрыла глаза, наслаждаясь теплом.
Получается, волк Кирилла выбрал ее, отметил и допускал зачатие, а сам Кирилл, вернее, его человеческая ипостась, этого не понял? Знает ли Грис, что она ждет щенков?
Волчица заворочалась и вопросительно рыкнула.
Что? Надеюсь, ты не собираешься искать Гриса и докладывать ему?
А, не можешь, он слишком далеко? Это радует. Не хватало еще, чтобы ты нас выдала! Грис не защитит, Кирилл просто отберет детей и что тогда нам делать? Я же с горя умру, если не смогу их растить, видеть, как они учатся и взрослеют!