Андрея я узнала сразу же. Он монументально возвышался над текущей по тротуару толпой (все 193 сантиметра, как указано в анкете, действительно при нем), я обрадованно махнула ему рукой, и…
И чем ближе я подходила, тем больше мне хотелось остановиться. Закрывавших Андрея людей становилось все меньше. Мое состояние стремительно приближалось к полному шоку.
Наверное, парень долго готовился к нашей встрече. Старался. Ибо случайно, я уверена, так составить свой гардеробчик было бы просто невозможно. Зеленые излишне короткие джинсы, пикантно розовый пиджак, красная рубашка, оранжевые ботинки. И – какой ужас – фиолетовые носки, прекрасно обозреваемые из-под коротких штанин… Яркий, пестрый, он напоминал сбежавшего из цирка клоуна. Стоял возле кафе, широко улыбался, а в руках у него красовались две понурые гвоздички воинственно-революционного окраса.
Почему цветиков два? Андрей понял, что я сразу скопычусь, увидев его во всей красе, и заранее позаботился о цветах для похорон?!
Господи, Господи, какая же я дура!
Неужели ради этого блаженного придурочка я весь день улыбалась, волновалась, плохо работала, да еще и буду вынуждена оплатить няне более дорогие внеурочные часы…
– Добрый вечер, Даша! А вы пунктуальны!
– Добрый. Да, я пунктуальна, – выдавила я из себя, невольно оглядываясь по сторонам.
Выбранное мной кафе находится в пятнадцати минутах ходьбы от издательства. Многие наши девчонки, у которых нет своих авто, садятся в метро именно на этой станции. Если меня хоть кто-нибудь увидит – на работе только и разговоров будет что о моем новом кавалере. Да я и сама не смогла бы не пообсуждать такое чудо…
– Вот, это вам, – Андрей протянул мне подвявшие гвоздички. – Извините, их было три, честно. Но в трамвае почему-то случилась такая давка.
Надо же, его и в трамвай пустили.
Я бы такого если куда-нибудь и пускала, то только в палату номер шесть. Пустила бы – и не выпустила. И компьютером бы пользоваться запретила – чтобы по сайтам знакомств не шастал, голову девушкам не морочил.
Мои глаза лихорадочно перебегали с зеленых портков на оранжевые ботинки, потом на фиолетовые носки и этот прелестный розовый пиджачок, а красная рубашка – о, как много я узнала о возможностях текстильной промышленности!
– Даша, у меня есть проблема! Вы слышите меня?
– Что? Нет, не слышу. То есть слышу. Что вам угодно?
– С вами все в порядке?
– А-а-а, нет! Со мной все совсем не в порядке! – обрадованно заорала я.
Вот и выход – мне резко поплохело, поэтому никаких свиданий, надо пойти домой и срочно прилечь. Я как раз прикидывала, что если вдруг зазвонит сотовый, то можно сослаться на дела и быстренько сбежать от этого клоуна. Но, конечно, приятельницы, обожавшие мне звонить, когда я сижу с нанесенной на волосы краской или делаю маникюр, теперь по закону подлости и не думают порадовать меня своим звонком, жизненно необходимым прямо сию секунду. Зато клоун – молодчина, подсказал отличную идею.
Я уже набрала в легкие побольше воздуха, собираясь поведать о пошатнувшемся здоровье (и, кстати говоря, почти не слукавить), но Андрей вдруг помахал перед моим лицом стодолларовой купюрой.
– Обменника здесь поблизости нет. А у меня только мелочь из российских денег. Вас не затруднит заплатить за кофе? – он чуть покраснел и виновато улыбнулся. – Я потом верну вам деньги. Даже если вы со мной больше встречаться не захотите. Все-таки я традиционен в некоторых вещах и считаю, что счет всегда должен оплачивать мужчина. У вас такое лицо… Я вам что, совсем не нравлюсь? Ни капельки, да?
Никогда не могла вот в таких ситуациях прямо сказать человеку то, о чем думаю.
Ну как вежливо объяснить, что все это цветовое великолепие, возможно, уместно на арене цирка, но не на свидании? И что мне действительно жутко стыдно, мучительно неловко просто стоять рядом с человеком, одетым так безвкусно и экзотично…
– Что вы, Андрей. Вы мне очень нравитесь. Только я плохо себя чувствую. Внезапно голова закружилась. Знаете, я, пожалуй, домой пойду. В другой раз посидим где-нибудь, хорошо?
– Как жаль, – парень расстроенно вздохнул. – Но давайте я вас провожу. Пообщаться можно ведь и по дороге.