В аэропорту, перед самым вылетом, я подметил любопытную сценку: у стойки регистрации Рита встретила своих знакомых. Немолодая женщина бросилась ей на шею с благодарностями, а Рита, кажется, даже не сразу поняла, о чем речь. Какие-то акции, которые выкупил приятель Риты, что и позволило им уехать к сыну, в Чехию.
Они заговорили об общих знакомых, и женщина удивилась:
— Разве вы не знаете? Да ведь он опять руководит научной частью. Поверьте, Торопов — прекрасный специалист, и Леонид Яковлевич не пожалеет о том, что пригласил его. А акции… Понимаете, мы ведь — люди, далекие от бизнеса, зачем нам это?
Рита уже простилась с ней, но вдруг решилась и спросила, не нашелся ли какой-то их общий знакомый.
Женщина подняла брови:
— Да он ведь и не терялся! Это только Лида не знала, что у него роман на стороне. Негодяй, бросил жену, даже не объяснившись с ней, и о детях слышать не хочет!
Рита кивнула на прощанье, и в лице ее появилось странное выражение, как будто она вспомнила, что не выключила утюг.
Всучив мне перепуганного Мишку, она судорожно нашарила телефон.
Ей ответили, и она закричала на весь зал:
— Почему ты молчал о том, что Игнатенко просто уехал с бабой? Почему не рассказал о том, что на самом деле купил эти чертовы акции? Ты хоть понимаешь, что я считала, что и их, и моя с Мишкой жизнь стали разменными картами в твоей игре?! Почему ты молчишь?
Я заслонил ее от любопытных взглядов, и Рита поняла, заговорила тише:
— Я звоню, чтобы сказать тебе, что я теперь все знаю. Да, это ничего не меняет, и меняет все! Я… — она подбирала слова, а я вдруг отчаянно испугался, что вот сейчас она просто останется, вернется в свою прежнюю жизнь. Я молчал, Рита подняла на меня глаза, справилась. Она твердо сказала:— Я улетаю. Прощай, и спасибо тебе за все. Ни один человек не делал для меня столько, сколько ты. Будь счастлив, если сможешь.
Провожаемые любопытными взглядами, мы прошли за стойку, и Рита положила руку на мою, спросила:
— Ты не сердишься? Я должна была это сделать.
Я кивнул:
— Надеюсь, что здесь у тебя все.
Она нахмурилась:
— Долги розданы, можно начинать жизнь с чистого листа.
Сиэтл встретил нас дождем и туманом, обычными для этого времени года.
Я заранее предупредил о нашем приезде, и Роберт за нами прислал машину.
Устроив Риту с сыном в салоне, я вынул трубку.
— Долетели? — Роберт, как всегда, был деловит. — Слава Богу. Мы с Машей ждем вас.
Я посмотрел на лицо Риты и отказался:
— Давай все переиначим. Мы переночуем в городском доме, завтра заедем к вам, завезем подарки племянникам, а потом уедем домой. Так что успокой Машу, у нас все хорошо.
В трубке появился ее голос:
— Так рада, что вы добрались, и изнываю от любопытства!
Я засмеялся и ласково попросил:
— Потерпи до завтра, сестренка!
Мы подъехали к дому на Лейк-Вашингтон-бульвар. Я купил его лет шесть назад, в период своего недолгого брака с Эллен. До этого я жил с сестрой в старом доме на Лейксайд-авеню, но после их с Робертом свадьбы надумал приобрести собственное жилье. Это был серый трехэтажный особняк, скрытый за каменной стеной, обвитой сверху непроницаемыми зарослями кустарника. Прилегающий к дому участок был украшен рододендронами и азалиями, а из окна открывался великолепный вид на озеро и далее на горы и леса центрального Вашингтона. Дом был построен в начале века шведскими плотниками из кедра, и в нем не было недостатка в предметах роскоши. Дубовые полы были покрыты дорогими коврами. Как и на Лейксайд-авеню, цокольный этаж я отвел для занятий спортом. В доме была огромная модернизированная кухня, а в гостиной имелся большой камин. Несмотря на хорошее расположение, дом мне почему-то не нравился, я находил его довольно мрачным. На стенах не было никаких картин. Жил я здесь довольно редко, поэтому обстановкой дома не занимался вовсе.
Постоянной прислуги в доме не было. Поэтому я помог Рите разместиться в спальне второго этажа, а сам, как обычно, устроился в кабинете. Это было единственное место в доме, где я чувствовал себя хорошо.
Утром я проснулся, услышав какой-то шум внизу.
Я спустился в кухню и замер на пороге.
Вчерашний дождь и туман сменились ярким солнцем, победно заливавшим окрестности. Его лучи веселыми квадратами легли на плиточный пол кухни, отражались в боках пузатого чайника. Я зажмурился.
Рита обернулась ко мне. Она стояла у окна с кофейной чашечкой в руках и любовалась видом на озеро.
— Ты только посмотри, какая красота! — восторженно засмеялась она. — Вид из окна просто потрясающий!