Несколько раз чмокнув ее то в губы, то в кончик носа, я погружаюсь пальцами в ее густые волосы.
— Хорошо сказано.
Мы пробыли друг с другом наедине гораздо дольше, чем собирались, и оба решили, что нам нужно вернуться. Ее семья обязательно спросит, где мы были, но я ничего им не скажу. Не их это дело. Я никогда не чувствовал ничего подобного в отношении кого-то и не собираюсь делиться Адалин, особенно после того, как она завладела моим сердцем.
Выйдя из машины, я схватил ее за руку и быстро поцеловал, пока мы проходили через входную дверь. На нас мгновенно уставились так, будто мы все еще голые. Только и делают, что молча смотрят. Можно услышать, как в оглушительной тишине будет падать гребаная сосновая иголка.
— Адалин, ты наняла Нейта, чтобы он был твоим парнем? — спрашивает Бриджит, вставая со стола.
Блядь.
— Что? — завопила она.
— Мэтт был снаружи, когда ты ушла, и он сказал, что слышал, как ты напоминала Нейту, что заплатила ему за роль своего парня. Что, черт возьми, здесь происходит? Что все это было? Представление, хорошо отрепетированная игра? Ты должна ответить на вопрос, Адди, — настаивает ее мать.
Все сидят, кроме Бриджит, но уставились на нас, как на пришельцев. Мне нужно им объяснить, что это, возможно, и началось именно так, но заканчивается счастливо. Прежде чем я открываю рот, Адалин делает шаг в сторону.
Скрестив руки на груди, подходит ближе к столу.
— Ты не оставила мне выбора.
Что за черт?
— Как я должна была вернуться домой одна, а, мам? Ты ясно дала понять, что моя жизнь - ничто, если у меня нет парня, так что да, я его наняла. Я бы скорее заплатила кому-то, чтобы быть со мной, чем выслушивать твои нотации, приедь я сама, — говорит она, слишком громко.
— Прости? — переспрашивает Бриджит, прижимая ладонь к груди.
— О, перестань разыгрывать свою фальшивую драму, мам.
— Эй, не разговаривай так со своей матерью, — предупреждает Чарльз.
Внезапно все начинают кричать, а я стою здесь, как чертов дурак. Не потому что я ничего не сказал, нет, а потому что Адалин ничего не говорит о том, что у нас есть чувства друг к другу. Она кричит, объясняя, как и для чего ей пришлось нанять меня, и как она не хотела этого делать, но другого выбора не было. Но ни разу не упоминает, чем все это обернулось.
— Беги. — Я поворачиваю голову, и ко мне подходит Эндрю. — Воспользуйся моим советом и сваливай, пока можешь. Это никогда не прекратится. Ссоры, скандалы, крики. Все только ухудшится. Сделай себе одолжение и уходи как можно дальше. Поверь мне, мужик, ты не хочешь во все это вляпаться.
Сбежать? Это его совет мне? Как я могу уйти, когда час назад я был так глубоко в ней?
— Как мне теперь тебе верить? Ты испортила Рождество, — вопит Бриджит.
— Я испортила Рождество? Мама, я много лет рассказываю вам, как я счастлива. Я сказала вам, что хочу сосредоточиться на своей карьере, на моей независимости, на моем счастье. Но это было не то, чего хотели вы. За все эти годы ты каждый день об этом мне напоминала. Так что да, я чувствовала такое давление от вас, что наняла себе парня. Вы знаете, насколько это жалко? Насколько я отчаялась, лишь бы угодить тебе и папе? Вот как вы заставляете меня чувствовать. Так что не говори мне о том, как я испортила Рождество, потому что вы виноваты, что я прожила фальшивую жизнь в течение двух недель, — кричит Адалин, ухватившись за край стола.
— Вы казались идеальной парой, — замечает Эбигейл.
— Черт, нет. Удивительно, что могут сделать деньги, не так ли? — отвечает Адалин.
Ауч. А вот это больно. Вытаскиваю маленький конверт из кармана, завернутый в красную оберточную бумагу, который я купил для Адалин этим утром.
— С Рождеством, — еле слышно бормочу, бросая его на кофейный столик.
Незаметно для остальных, я поднимаюсь наверх и складываю сумку. Написав короткую записку для Адалин, оставляю ее на кровати, прежде чем выйти из дома. Очевидно, я заблуждался, она не хочет того же, что и я. Не поймите меня неправильно. Я не о сексе, нет. С Адалин все было иначе. Для меня, по крайней мере, и я уверен, что не буду продолжать изображать ее парня. Это не то, чего я поистине хочу.
Ей нужна была жизнь без парня, так она у нее есть. А у меня - отстойное Рождество. Супер.
Глава Десятая
Адалин
— Ты знаешь, что чертовски потрясающе? — спрашивает Эндрю, вставая рядом со мной. Мы все смотрим на него, и он делает глоток пива, прежде чем продолжить. — Вы все так заняты, обсуждая дерьмо, которое сотворила Адди, что никто из вас даже не заметил, как Нейт свалил отсюда. Где-то с полчаса назад. — Он насмешливо поднимает бровь и салютует мне своим стаканом.
Я резко оглядываюсь по сторонам. Что?
— Куда он пошел? — спрашиваю я его.
— Домой, я предполагаю. Он не хотел чувствовать себя ненужным. Как будто у него нет права голоса.
Все вокруг смущаются. Эндрю говорит не о Нейте. Его маленькая речь, которую он только что произнес, не имеет ничего с ним общего. Нет, он говорит о себе. Прежде чем я хочу спросить, голос подает Эбигейл.
— Эндрю, что с тобой происходит?
Оглядываясь ранее, я заметила, что здесь нет Трейси.
— Эй, а где Трейси?
— Она на восьмом месяце беременности и истощена. Где, черт возьми, ты думаешь, она? — отвечает он.
— Значит, ты злишься, что твоя беременная жена нуждается в отдыхе? Это эгоистично, даже для тебя, — упрекает его Эбигейл, повышая голос после каждого слова.
— Последние несколько недель невероятно тяжелы, сейчас не время ругаться, — советует Джейк, обнимая Эбигейл.
— Они правы, Эндрю. Трейси и ребенку нужен покой. Ты должен это понимать, — говорит моя мама.
С грохотом поставив пиво на стол, Эндрю тычет в нее пальцем.
— Ты стоишь здесь и судишь нас, как будто ты чертовски совершенна. Как будто ты в курсе, что происходит на самом деле. Ты знаешь только то, что видишь, и то, что ты видишь, не всегда то, что есть на самом деле. Я понимаю, почему Адди это сделала, она скорее рискнула солгать, чем смириться с твоим снисходительным осуждением. И давай проясним еще кое-что, пока мы разговариваем. Ухожу не я, нет. От меня избавляются.
Мое сердце камнем падает куда-то в желудок, когда я слышу слова Эндрю. Он невероятно грустный, и все, включая меня, не сделали ничего, чтобы выслушать, а сразу обвинили его во всех грехах. Снисходительно осудили, точно так, как он и сказал.
— Эндрю? — зовет его Трейси, и мы все оборачиваемся. — Ты думаешь, я отталкиваю тебя?
Закрыв глаза, он поворачивается к ней.
— Прости, детка, тебе не следовало этого слышать.
— Почему ты думаешь, что я отталкиваю тебя? — спрашивает она снова, становясь перед ним.
Он пробегает пальцами по волосам и тяжело дышит.
— Я чувствую себя ненужным. Ты не позволила мне помочь тебе ни в чем, что касается ребенка. Ты сама выбрала цвет детской, мебель и одежду. Ты не просила меня ходить к врачу и на УЗИ, просто показывала мне фотографии. Я очень рад, что у нас будет ребенок, но я чувствую, что потерял тебя.
В комнате раздается всхлипывание, и я стираю кончиком пальца слезу на щеке. Трейси, напротив, позволяет им ручьями бежать по ее лицу, когда хватает Эндрю за руки. Это выглядит одновременно душераздирающе и очень мило.
— Я не отталкивала тебя, Эндрю. Я слышала очень много историй о том, что мужья недовольны своими женами, потому что они требуют все больше и больше внимания, когда в положении, и становятся капризными и раздражающими. Это то, чего я пыталась избежать, поэтому и поступала таким образом. Думала, что поддерживаю тебя, — кричит она.
Эндрю вытирает ее слезы и целует.
— Мы в этом всем вместе. Ты и я. Я хочу быть рядом, несмотря ни на что. Я люблю тебя. — Он кладет руки на ее живот и улыбается. — И я люблю этого малыша. Вы двое - мой мир. Позволь мне быть частью всего этого.