Разумеется, здесь никому и дела нет до учебы. И дипломы нужны им всем только в качестве «бумажки» — будет и замечательно. Работу все равно искать не придется, мама с папой устроят у себя под теплым крылышком. А сам иностранный язык интересен только мне. Ну, и разве что Машке Суриковой.
А вот и она. Точнее, они с Димой.
Ребята входят в аудиторию, и шепотки замолкают. За лето никто, очевидно, так и не привык, что эта парочка теперь вместе. Скромная девочка-тень из обычной семьи и татуированный в хлам красавчик — сын владельца крупной сети кафе нашего города. Но это, пожалуй, самый гармоничный и крепкий союз из тех, что я знаю. И да, про таких ребят нужно не рассказывать, а писать книги.
С Машей никто не общался, и ее практически не замечали в группе до появления новенького — Димы Калинина. Трудно сказать, почему так вышло. Просто она приходила, садилась на свое место, а после занятий сразу уходила. Мы не лезли к ней в душу, а Маша — к нам. Так бы и продолжалось, если бы татуированное чудо под метр девяносто ростом не появилось в один прекрасный день у нас на паре.
Все тогда с ума посходили от новенького, девчонки будто с цепи сорвались: бегали за ним, приглашали на свидания, прихорашивались. Вика даже бросила Игоря, своего верного ухажера, чтобы сделать ставку на богатого наследника-неформала. Но Дима сразу сел за парту к нашей Машке и больше уже не отходил ни на шаг.
Если честно, мне ужасно нравится смотреть на них. Это что-то сродни смешению стихий. Калинин со своей неуемной энергией будто вытащил Машку из ее скорлупы, вселил в нее уверенность в себе, и та расцвела. Ну, и Сурикова, в свою очередь, стала для этого парня спасательным кругом, вырвавшим его из прошлой, не совсем приглядной жизни.
А вот мы со Славкой никогда так не смотрелись. Даже завидно немного. Мы с ним оба — серые. Просто учились вместе, просто дружили, и даже встречаться начали просто так — потому что все наши знакомые разделились на парочки, а нас с ним осталось двое. Никаких стихий. Никаких сбивающих с ног чувств. Тихо, спокойно, уютно. Нам вместе по сути так и было.
— Приве-е-ет! — Восклицает с порога Дима и протягивает мне ладонь.
— Привет…
Отбиваю «пять», и он сразу пешит поздороваться с парнями. А Машка подходит ближе и крепко обнимает меня. Теперь, кажется, и остальные обратили внимание на наше появление.
— Ой, Зойка! — Машет мне Вика. — А где же Челси?
Ее подружки, косясь на нас, продолжают перешептываться.
— Не приехала. — Пожимаю плечами.
— Да? Жа-алко.
Но на ее лице написана совсем не жалость. Вика рада. Потому что кто-то из наших парней недавно, глядя на фото Челси, говорил, что она симпатичная. А конкуренции Старыгина не потерпит. Поэтому и подруг себе подобрала под стать — вылитые курицы, только крашеные. Диана в розовый, а Танька обесцвеченная блондинка с густыми черными бровями. Вроде при деньгах, а вкуса у обеих — никакого.
— Пойдем, — Маша тянет меня к столу.
Мы садимся и отворачиваемся от всех.
— Ну, что? — Спрашивает она, распахивая глаза широко-широко. — Проводила Славку?
Воздух из меня вылетает, как из спущенной шины.
— Ага.
— Ох, бедная, не расстраивайся так. — Она гладит меня по плечу. — Уже скучаешь, да?
— Ну… — Пожимаю плечами. — Конечно, скучаю.
— Жалеешь, что отпустила?
— Не-е-ет. — Говорю неуверенно.
— Слушай, а что за история с Челси? Вроде ведь все договорено было, ее здесь ждали.
— Ох, это. — Кладу руки на стол и роняю на них голову. — Вместо Челси приехал ее брат Джастин.
— Что? — Оживляется Машка. — Правда? И где он?
— Маш, это такая длинная история…
И я рассказываю все по порядку. А Дима, присоединившийся к нам и севший на край стола, тоже внимательно слушает.
— Ну, и как он? Как? — Из-за спины Калинина вдруг появляется голова Вики.
И как только не стыдно подслушивать!
— Что как? — Хмурюсь.
Она рисует пальцами в воздухе, пытаясь что-то изобразить.
— Как он? Красивый?
Маша, бросая в сторону Вики тяжелый взгляд, вздыхает.
— А что? — Возмущается Старыгина, хитро улыбаясь. — Нормальный вопрос.
— Не знаю. — Говорю я. — Парень как парень. — И чувствую, как мое лицо затягивает предательский румянец. — В его присутствии мне кажется, что я совершенно не знаю языка. Пытаюсь что-то говорить, и он, кажется, даже понимает. Но смотрит так, словно ему все время хочется надо мной посмеяться.
— Ну, это точно глупости. — Замечает Дима. — Мне кажется, у тебя лучший английский в нашем потоке. — Поворачивается к своей девушке. — Если не брать в расчет мою Марью.