Она выключила компьютер, достала из сумки косметичку, прислонила к монитору зеркальце и стала приводить себя в порядок — до конца рабочего дня оставалось минут пятнадцать. Длинные ресницы стали еще длиннее, голубоватые тени сделали глаза глубже и загадочнее, кожа благодаря составу из тюбика приобрела бархатистость. Тон новой помады — немного темнее, чем она пользовалась обычно, подчеркнул нежную чувствительность губ. Последний штрих — расческой по густым волосам. Вопросительный взгляд в зеркало, и потом удовлетворенный ответ: «Ах, как наша Варенька красавицей была!»
Он не поверил в то, что она смирилась вот так просто, даже не попытавшись вытрепать ВСЕ его нервы. Александр искоса взглянул на подозрительно довольную спину Ксении.
Он должен был догадаться. Его отказ рассказывать о встрече с Вероникой давал ей полное право ничего не говорить ему. «Мне же легче», — призналась она. Вне сомнения, она только сделала вид, что расстроена его вероломством, но на самом деле… И эта новая помада… Александр закрыл файл, почувствовав, что на работе уже все равно сосредоточиться не удастся.
Пока Ксения, закончив «художественную роспись по лицу», собирала в косметичку бесчисленные тюбики и щеточки, он перебирал в уме все письма, которые она ему показала. Безусловно, пока он был занят Вероникой, она сделала выбор и, может быть, уже созвонилась с очередным кандидатом. Александр ничего не имел против, но с ее стороны это было нечестно. Да, он не хотел докладывать ей о своей удаче с Вероникой, но… Но Ксения выбрала это письмо, руководствуясь своим знанием женской психологии, что в конечном результате помогло избежать прокола. И она же наплевала на его право помочь ей. Александр сосредоточился и попытался определить: автору какого письма она все же отдала предпочтение? Для кого эта новая помада? Порывшись в памяти, он разозлился, потому что не смог определить даже приблизительно, кто из претендентов мог ее заинтересовать. Мало того, получалось, что все они ей не пара, потому что неинтересны и даже ничтожны. «Ничего удивительного, — оправдал он себя. — Одиноких женщин намного больше, чем таких же мужчин. К тому же какой нормальный мужчина будет знакомиться через газету?» Он вспомнил, что сам, не далее как две недели назад, дал такое объявление. Но тут же оправдался: во-первых, сделал он это под давлением Ксении, во-вторых, она сама частенько указывала, что он «трудный субъект». Нет, он не исключал роль случая, но пытаться найти «достойного мужчину» по газетному объявлению — все равно что ловить рыбу в мутной воде: трудно и, главное, абсолютно никакой гарантии, что прямо в руки тебе не прыгнет какая-нибудь рыба-игла или даже электрический скат. Он вспомнил «рыбака» и разозлился на Ксению. То были еще цветочки, неизвестно, на что она может нарваться в этот раз.
Ксения порылась в сумке и достала маленький флакончик. Через несколько секунд по кабинету поплыл густой сладковатый запах.
— «Фиалка Монмартра»? — брякнул он.
Ксения посмотрела на него через плечо и улыбнулась.
— А что, твоя возлюбленная такими не пользуется? Теперь она хотела разозлить его как можно сильнее.
Во-первых, Вероника еще не была его возлюбленной, а во-вторых, он вообще не мог ответить на вопрос: какими духами она пользуется? Что-то тонкое и прохладное. Александр плохо разбирался в духах, может быть, поэтому ему больше нравились цветочные запахи. Например, как тот, которым наполнила сейчас весь кабинет Ксения. Он впервые ощутил, что приятные запахи могут, оказывается, раздражать.
— Это «Для тебя», — сказала Ксения.
— Для меня? — Он опешил.
— Духи называются — «Для тебя».
— Понятно, — сказал Александр, стараясь взять себя в руки. — И кто же этот Он? Тот, для которого ты облила себя этими духами?
— «Для тебя» — это для меня, а не для кого-то другого, — попробовала разъяснить ему смысл названия Ксения. — Я что, все обязана делать только для кого-то?
— В общем-то, наверное, не обязана, — промямлил Александр.
— Ну и вот, — сказала она. — Я решила наконец-то полюбить самое себя. Потому что если даже я себя не буду любить, то кто меня полюбит?
— Ты что, начиталась практических советов? — поинтересовался Александр. — Из серии «Как стать счастливым?» или «Как производить хорошее впечатление на окружающих?».
— В свое время я перечитала их тонны. — Ксения бросила косметичку в сумку и щелкнула замком. — Но понимать начала только сейчас.
— Мне они почему-то кажутся примитивными.
— Во всяком случае, занятие намного интеллектуальнее, чем хлебание пива в забегаловке. — Ксения осталась Ксенией. — Твоя Вероника любит пиво?
— Не знаю, — честно сказал Александр. — Не было случая проверить. Мы пили шампанское. У нее было «Брют».
— Это что же, без сахара? — спросила Ксения. — Мне не нравится.
— Мне тоже, — признался Александр.
Он вздохнул — Ксения добилась своего. И теперь ему осталось одно — рассказать ей про парк, чертово колесо и кактусы.
— Ну и тогда — что же такое человек? — спросила Вероника, погружаясь в его душу прозрачными зеленоватыми глазами. Она подала ему маленькую чашечку с кофе, а сама устроилась напротив на диване, обняв одной рукой огромного, почему-то синего, льва.
— Ну, вообще-то… — сказал Александр, напрягая память, чтобы легче было добыть из нее что-нибудь поумнее. Наконец это ему удалось. — Да, вот… Платон определил человека как двуногое бесперое существо. Из всех живых существ двуногие — только птицы и люди. Но птицы покрыты перьями, логично, что «двуногими бесперыми» являются только люди. То есть мы с вами.
Ему захотелось как-нибудь ненавязчиво объединить себя и Веронику во всеобъемлющее «мы». Кстати, синий лев немало этому способствовал — Александру вдруг чертовски захотелось оказаться на его месте, под ласковой рукой Вероники.
— Похоже, — улыбнулась она, имея в виду «двуногих бесперых».
До сих пор на Александра никто так восторженно не смотрел, поэтому он совершенно не ориентировался, как ему себя вести.
Светлая тонкая кожа и короткая мальчишеская стрижка делали Веронику совсем молоденькой и необыкновенно привлекательной. «Вероятно, в нее влюбляются все пациенты», — подумал Александр. Внутри противным комариным писком, совершенно не к месту, обнаружила себя зарождающаяся ревность.
— Похоже, — подтвердил он. — Но и только. Потому что Диоген, который тоже был о-очень умным человеком, ощипал цыпленка, бросил его к ногам Платона и сказал: «Вот твой человек».
— Однако! — восхитилась Вероника.
В принципе Ксения, конечно же, была права: глупо из-за одной-единственной неудачи отказываться от возможности круто изменить свою жизнь, сделать ее полной и красочной и… И живой. Не сводя глаз с Вероники, Александр дошел до того, что про себя, молча, поблагодарил Ксению.
— Ну и что же ваш Платон? — поинтересовалась Вероника.
— О, Платон принял к сведению замечание Диогена. Он долго размышлял, а потом уточнил свое определение: человек — это двуногое бесперое существо с широкими ногтями.
Вероника, запрокинув голову, засмеялась, и Александр подумал, что, вероятно, в нее влюблены не только пациенты, но и весь медперсонал больницы, в которой она работает. Оставалось выяснить: зачем в таком случае ей нужно было откликаться на какое-то банальное объявление в газете? Александр запретил себе культивировать чувство ревности, здраво рассудив, что, во-первых, оно слабо обосновано, а во-вторых, ни к чему хорошему точно не приведет.
— Еще кофе? — предложила Вероника.
Она взяла у него из рук пустую чашку, и ее прохладное прикосновение подействовало на него как разряд тока. Джинсы плотно облегали бедра, а голубая футболочка производила впечатление маловатой…
Синий лев остался в одиночестве, без ласки хозяйки, и Александр вдруг пожалел его. «Хотя, — подумал он, — игрушками должны играть дети, а не взрослые». Он тут же отогнал эту мысль, признав ее преждевременность. Ему нравилось в этой уютной квартирке, где все было мило, мягко и пахло настоящим домом. Конечно, он осознавал, что ему, привыкшему к своей «берлоге», как назвала его жилище Ксения, понравилась бы обстановка и похуже.